Страница 106 из 259
Вскоре на площади начали кружиться сплетни и домыслы. Уж не война ли? От соседского Амье всего можно ожидать, раз тамошний князь привечает колдунов и расплодил песьеглавцев, которых берет на армейскую службу. Особенно отстаивал тему песьеглавцев Прош, который этим утром набил в трубку особенно забористого табаку с примесью сушеного навоза для крепости.
— Да откуда взяться-то песьеглавцам! — возмутился под конец мельник. Утро было прохладным, и торчать столбом на площади неведомо почему мельнику не нравилось. — Сам ты их видел, что ли?
— Не видел, — хмуро бросил Прош. — А вот мой кум из Малых Матяшек видел. И очень уж они свирепые, эти песьеглавцы! Так глазами и зыркают, а зубы у них — цапнут, добавки не захочется.
Приключившиеся рядом бабы хором ахнули.
— Что же, дядьку Прош, народ собирают с этими страхолюдами воевать? — спросила одна из них, растрепанная и постоянно беременная Тада, которая испугалась потерять мужа Кику, взбалмошного болтуна и отъявленного пьяницу.
— Это евойный кум видел больше, чем показывали, — мельник сплюнул и отошел, не желая слушать бредни, тем более, что Прош надымил своим куревом так, что дышать было совершенно невозможно. Соседи обсуждали еще одну версию: против ведьм собирается новый Круговой Поход, всем дадут освященный меч и копье, чтобы протыкать их нечестивые сердца и срубать головы. Этот вариант нравился народу намного больше, чем война с песьеглавцами. Местный грамотей Тихий Даня, который славен был по всей округе тем, что изобрел самогонный аппарат нового типа, предположил, что ищут беглого колдуна Апатеку. Колдун этот, дескать, был очень зловредным, жил в столице, где едва не извел — страшно сказать! — самого государя, а потом, когда инквизиция стала наступать ему на пятки, дал деру.
— А ты-то откуда знаешь про колдуна? — резонно спросил Прош. Выяснилось, что вчера Даня испытывал свою самогонную машину, отчего у него приключились разнообразные видения.
— Видно, и песьеглавцы из той же машины прибежали, — буркнул мельник, а несколько селюков подошли к Дане спросить, нельзя ли поучаствовать с ним вместе в испытаниях чудесного аппарата.
Больше никаких версий возникнуть не успело, потому что на ступени храма поднялся чернявый инквизитор, не так давно наводивший панику на Бооха, и резко вскинул руку.
— Тихо, люди!
Селюки мигом умолкли, даже бабы перестали болтать и ныть. Чернявый сделал глубокую паузу и опустил руку.
— Я брант-инквизитор Грег, — сказал он. — Государь издал новый указ. Слушайте внимательно, понимайте правильно и запоминайте надолго.
Один из его спутников протянул Грегу указ, тот встряхнул лист и принялся за чтение.
На площади стояла такая тишина, что не слышно было даже людского дыхания. Когда же Грег дочитал до пункта «мобилизовать все силы и завербовать на строительство наибольшее число народа, желающего делом доказать свою верность Заступнику», то в толпе кто-то всхлипнул и людей словно прорвало: бабы завыли, заголосили, повисли на шеях у мужей, не желая становиться соломенными вдовами и терять кормильцев. Грег молчал — было видно, что к подобным сценам он уже успел привыкнуть. Затем он снова заговорил, и площадь умолкла.
— Из Кучек мы отобрали десять человек. Сейчас я назову их, и пусть они выйдут сюда.
Он принялся выкликать имена, и суровые мужики — кто спокойно, кто отрывая от себя рыдающих жен, кто хмуро — поднялись на ступени храма. Инквизиторам следовало отдать должное: семейных было только двое, остальные — бобыли или вдовцы. Боох, стоявший чуть поодаль, сокрушался, не желая скрывать своей печали: на строительство забирали трех лучших работников Кучек. Грег быстро сосчитал вышедших: их было только девять. Он быстро сверился со своим списком, опросил собранную девятку на предмет имен и крикнул:
— Кто из вас Андрей? Иди сюда!
По толпе прокатилась волна ропота. Дело действительно было неслыханным — забирать на строительство скорбного разумом человека всей деревне показалось кощунством.
— Да он же дурачок! — воскликнул мельник. — Юродивый!
— Побирается Заступника ради!
— Глупенький!
— До чего дошли — Заступникова человека обижать!
Грег молчал, прекрасно понимая, что тут ничего не поделаешь. К строящемуся храму и так начнут стекаться убогие и юродивые со всего Аальхарна: кто-то кормиться за счет паломников, кто-то пророчествовать и грозить: наверно, и местный дурачок окажется там же. А работать его все равно не заставишь, поэтому Заступник с ним, пусть и дальше сидит в Кучках на кучке. Инквизитор поманил владетельного сеньора и поинтересовался:
— Что же ты, вредитель, убогого как нормального записал?
Боох пожал плечами и кивнул в сторону белесого инквизитора, карманы которого приятно позвякивали золотом. Белесый подморгнул Грегу, и тот вздохнул:
— Эх, зараза… В другое время бы я тебя…
Бооху подумалось, что в другое время и в другом месте он так бы прихлопнул чернявого, что и мокрого места бы не осталось, но вслух, владетельный князь, разумеется, ничего не сказал и только смиренно опустил голову. Грег спрятал указ и списки в карман плаща и крикнул: