Трое в горах

Он славный, Игорь. Немножко напускает на себя солидность, но это не такая уж беда. Даже приятно, что он умеет держаться с достоинством. К ней, Кате, он просто чудесно относится. Ей многие женщины в комитете завидуют она точно знает. Ну еще бы: такой умный, видный... Перспективный, как говорят.

Странно: два брата, Игорь и Кирилл, а ведь совсем не похожи. Правда, братья они по отцу, матери у них разные. Игорь высокий, черноволосый, а Кирилл коренастый и косолапый, на голове у него копна волос дивного оранжевого цвета, а брови желтые-желтые, выгоревшие. Что-то есть в этом Кирилле от хитрого деревенского знахаря. Этаким простачком держится, а вставит словечко - держись! Он неуживчивый - Игорь ей рассказывал.

Катя улыбнулась, вспомнив выходку Кирилла. Они прилетели из Москвы в Минеральные Воды и решили два дня пожить в Кисловодске. Утром второго дня Катя и Игорь ожидали Кирилла в парке, возле Нарзанной галереи. Кирилл заявился в длинной клетчатой рубахе, выпущенной поверх шортов, - казалось, будто он без штанов. Все смотрели на него. "С ума сошел?" - зашипел Игорь. Катя тоже была несколько шокирована. С трудом удалось им убедить Кирилла заправить рубаху в шорты.

Он очень томился в Кисловодске, Кирилл. Бродил, сонный, по красным дорожкам терренкуров, бормотал себе под нос: "Все шлют Онегина к врачам, те хором шлют его к водам." Повеселел только, когда они отправили городскую одежду до востребования в Сухуми и сели в автобус, идущий в Теберду. Дивная, дивная Теберда! Никогда Катя не забудет, как легко там дышалось, как легко ходилось - будто крылья за плечами выросли. Оттуда они и вышли в поход через горы к Черному морю...

Сквозь вой ветра - грохот скатывающегося камня. Катя съежилась. Страшно...

Слева доносится:

- Ого-го-о!

Это Игорь. Беспокоится, должно быть, о ней ужасно...

- Ау-у-у! - кричит она. Замерзшие губы еле шевелятся.

- Эге-ге-ей! - рычит Кирилл откуда-то справа.

Кирилл напряженно вслушивался в ночь. Он был не новичок в горах и отдавал себе полный отчет в опасности положения. Очень сильный ветер. Ураганный. Конечно, веревка страхует достаточно. Но вот камнепад... Все чаще срываются сверху камни. А над головой никакого укрытия...

Черт дернул его, Кирилла, свернуть с обычной туристской тропы. Пошли не той долиной, не там поднялись - и попали сюда, на стык трех хребтов. Спрямили дорогу - зато теперь сидят на незащищенном карнизе и лязгают зубами.

Опять сорвался камень...

Где-то в стороне...

Полжизни отдал бы Кирилл, только бы утих ураган. Только бы вывести Игоря и его девушку в безопасное место.

Почему-то ему все время кажется, что под ним, в нескольких метрах, широкий выступ скалы. Эх, не разглядел при свете, а теперь, в окаянной черноте, и подавно не увидишь. И все же он невольно наклоняется, смотрит вниз, таращит глаза...

Яростный порыв ветра. Кирилл не успел податься назад, его сорвало с карниза, и он повис на веревке. Но под ногами была опора. Да, он не ошибся: это выступ скалы. Переведя дух, он осторожно попятился от края выступа - и почувствовал за спиной пустоту.

Стоя в неудобной позе, на носках - туго натянувшаяся веревка не давала встать на всю ступню, - он вытащил фонарик-динамку. О-о, пещера! Вот это повезло! Можно укрыться от камнепада...

Кирилл вскарабкался на карниз, добрался до Кати, потом - до Игоря. Отпустив подлиннее веревку, слез, принял у них рюкзаки, потом помог им спуститься.

Один за другим они пролезли в узкое отверстие. Луч фонарика скользнул по серому мрачному своду. Пещера оказалась довольно глубокой, она расширялась вверх и в стороны. Ветер почти не задувал. Кирилл распаковал рюкзак, зажег свечу - ее пламя чуть колебалось, но не гасло.

У Игоря что-то звякнуло под ногой. Он нагнулся, поднял пустую консервную банку. Прочел вслух:

- Курица в собственном соку, Невиномысский птицекомбинат.

- Ну-ка, - Кирилл забрал у него банку. - Верно. Значит, не мы первые идем этой дорогой.

- Хочу курицу, - жалобно протянула Катя. - Курицу в собственном соку.

- Три банки мясных консервов заменят нам курицу, - сказал Кирилл. Давайте, братцы, ужинать.

Они собрали маленький походный примус. Воды в пластмассовых фляжках было еще достаточно. Разогрели консервы, по-альпинистски густо, как суп, заварили чай.

- Жизнь прекрасна, - резюмировал Кирилл, затягиваясь после ужина сигаретой. - Ну, пещерные жители, залезайте в спальные мешки. К утру буря утихнет и тронемся в путь.

Они проснулись все сразу, ощутив слабое сотрясение каменного массива. В хвостовом вагоне скорого поезда пассажиры спокойно спят, хотя их непрерывно трясет. Но подземный толчок, сигнал грозного бедствия, пробуждает всегда.

Они еще не поняли, что произошло, но их сразу охватила тревога непонятный, подсознательный страх.

Вероятно, наши далекие предки, жившие в ту пору, когда Земля была моложе, чаще испытывали ужас землетрясения и передали нам в структуре молекул ДНК память о них - страх беспомощности...

Кирилл торопливо зажег свечу, посмотрел на встревоженные лица. Теперь, уже бодрствуя, они ощутили второй толчок и услышали глухие подземные раскаты, продолжавшиеся, как им показалось, нескончаемо долго, а на самом деле - не более минуты.

Игорь выскочил из спального мешка, метнулся к выходу.

- Назад! - крикнул Кирилл.

- Надо уходить. Завалит! - На Игоре лица не было.

- Здесь безопаснее, - сказал Кирилл. - Снаружи не пройдешь. Сейчас такие камни посыплются...

Нарастающий грохот покрыл его слова.

- Дальше от входа! - заорал Кирилл.

Он схватил за углы спальный мешок вместе с неуспевшей вылезть Катей и поволок его в глубь пещеры. Игорь последовал за ним.

Грохот нарастал, перекатывался. Каменный массив вздрагивал от ударов. Со свода пещеры сыпались камешки, что-то шуршало и потрескивало, и все невольно пригибали головы. Метался желтый язычок свечи.

И вдруг... Будто сама гора вздохнула с чудовищной силой. Колыхнулся воздух, заложило уши, сотрясся под ногами камень. Свеча погасла.

Наступила тишина.

- Кончилось, - вырвалось у Кати. - Боже мой, что это было, Кирилл?

- Обвал. - Кирилл прокашлялся. - На Кавказе бывают такие штуки.