Обреченные

         Анна вцепилась пальцами в сиденье. Поселок уже остался далеко позади, а перед глазами все так же стояла картина расправы. Ужасало не столько кровавое побоище, сколько отношение самих людей к тому, что их попросту истребляют. Анна видела их лица, видела их глаза. Те люди пытались спастись будто машинально, движимые лишь одним инстинктом, еще не подавленным до конца условиями выживания. А в глазах... В них не было никакого недоумения или панического страха смерти, словно они всегда знали, что рано или поздно все случится именно так - однажды появится кто-то, кто перебьет их всех.

         Ехали довольно долго. Анне подумалось, что день уже подходит к концу.

         Еще издали она увидела стены, возвышающиеся среди мусорных курганов. Это не было похоже на руины жилых домов. Возможно, когда-то это сооружение служило для каких-то технических целей. Время превратило огромную постройку в такие же развалины, как и все во внешнем мире. Если вокруг когда-то были менее внушительные здания, вероятнее всего, они полностью разрушились, а их останки были погребены под мусорными завалами, остался лишь основной корпус.

         Свернув с основной дороги, колонна спустилась по склону к развалинам. Кто-то не поленился разгрести завалы перед фасадом, может быть, в поисках всего мало-мальски полезного, а может, была и какая-то иная цель, но теперь все выглядело так, будто останки основного корпуса провалились на несколько метров в яму. Анна уже давно поняла, что вся поверхность плотно завалена отходами из мегаполисов, но не предполагала, что они лежат настолько толстым слоем, чтобы похоронить под собой несколько этажей.

         Как только перед зданием появились люди, вышедшие изнутри, Анна догадалась, что должно произойти. Предчувствие не обмануло - вновь загрохотали выстрелы. Анна отвернулась и закрыла уши ладонями. И все равно перед глазами стояла картина расправы, как люди валятся с ног под пулями головорезов, пытаются спрятаться в закоулках, где их настигает смерть от ножей и тесаков.

         Дверца автомобиля открылась, сильная рука схватила Анну за плечо. От неожиданности сердце чуть не выскочило из груди. Обернувшись, Анна увидела перед собой Халифа. Чуть ли не силой, он вытащил пленницу наружу, затем жестом позвал за собой. Хорошо хоть, обошелся без побоев. Хотя, еще неизвестно, зачем ее вытащили из машины. Может, перережет горло и оставит валяться здесь, среди убитых мусорщиков, на съедение крысам.

         Халиф повел Анну внутрь развалин. По пути Анна старалась не смотреть на трупы, валявшиеся в нелепых позах, в которых их застала смерть. Сами по себе мертвые тела ее не страшили, навевала жуть беспричинность их смерти. Как бы ни были жестоки нравы внешнего мира, у всякого действия должно быть хоть какое-то логическое объяснение. И от того, что никакого объяснения Анна не находила, все случившееся казалось еще более зловещим. Ограбить местных обитателей Халиф мог и не прибегая к убийству. Обслуживая его банду, эти люди приносили больше пользы, чем став кормом для крыс. Но их даже не грабили, просто убивали и складывали трупы на всеобщее обозрение.

         Вслед за Халифом Анна спустилась вниз по каменным ступеням. Путь освещали тусклые электрические лампы. Должно быть, как и в поселении Халифа, здесь освещение работало от ветрогенератора. Еще от Лехи Анна слышала, что местные умельцы собирают такие штуки из разного хлама, а лампочки выменивают у китайских браконьеров.

         Внизу Халиф втолкнул Анну в одну из комнат. Лампочка светила так тускло, что едва можно было различить в полутьме тюфяк в углу и кучи хлама сваленные у стен. При этом было невозможно не разглядеть труп, валявшийся у самого выхода. Халиф что-то рявкнул и указал на тюфяк. Похоже, ночевать Анне предстоит здесь. А судя по тому, что мертвое тело не беспокоило ни самого Халифа, ни его головорезов, ночевка пройдет в присутствии мертвеца. Даже неизвестно, что хуже: остаться наедине с Халифом или с одной из его жертв.

         Еще долгое время до комнаты долетали звуки, слышались голоса бандитов, вроде бы, Анна даже услышала женские голоса. Быть может, перебили не всех поселенцев. Интересно, уцелела ли Дильназ?

         Забившись в угол на тюфяке и съежившись в комок, Анна прислушивалась. Кажется, ей не почудилось, она действительно слышала женщин, как минимум, двух. Судя по звукам, в живых их оставили с вполне определенной целью.

         Понемногу стихли все звуки. Анна нащупала фляжку в кармане, отвинтила крышку и приложилась к горлышку. Хорошо, что вчера не все выпила, осталось еще чуть-чуть. Хотя бы глотку немножко промочить, раз уж кормить ее сегодня не собираются. Впрочем, несмотря на спазмы голода, сейчас в горло все равно ничего не полезло бы. Всего за один день столько смертей, свидетельницей которых пришлось стать, еще и ночевать с трупом, а воздух пропитан смрадом, в котором смешались запахи разлагающихся отбросов, грязных человеческих тел, влажного тряпья, отсыревшего бетона... и крови.

         Пряча фляжку обратно в карман комбинезона, Анна вновь вспомнила Дильназ. Если все прочие убийства казались жуткими по большей части лишь от бессмысленности, то думы о возможной смерти этой женщины навевали тоску и даже отчаяние, почти такое же, как когда-то бессильные попытки спасти собственного сына. Странное чувство. Она не могла настолько сильно привязаться к азиатке, Дильназ была не подругой, а, скорее, надзирательницей, если бы она узнала, что Анна замышляет побег, наверняка первая доложила бы обо всем Халифу. И все равно не хватает сейчас ее рядом. Даже жаль, что ее, скорее всего, вообще уже нет. С Дильназ можно было хотя бы поговорить на почти понятном языке, от нее можно было бы узнать, что происходит и куда везут саму Анну. Для чего она вообще нужна Халифу? Если для секса, он уже мог бы попытаться овладеть Анной, вряд ли ранение мучает главаря банды настолько сильно, чтобы отказать себе в удовольствии, хотя бы попытаться. Если хочет обменять на что-нибудь ценное у китайцев, то, с его отношением к пленнице, товарный вид она потеряет очень скоро. Может быть, исключительно для битья, для вымещения злобы? Вот в это верится больше, тяжесть его кулака Анна испытала уже не раз. Неизвестность гнетет нисколько не меньше, чем беспричинная жестокость.

         Анна перевела взгляд на труп, лежавший у выхода. С каждой минутой такое ненормальное соседство напрягало все меньше. Столько жестокости и мерзости вокруг, что даже она понемногу начинает привыкать. Наверное, даже сможет и заснуть. Спать-то ведь хочется не меньше, чем есть.

         Вспомнилось, что чуть ли не каждый местный житель имеет при себе нож. Может быть, и этот бедолага был вооружен? Кто это вообще, мужчина или женщина? Впрочем, нет разницы, наверняка бандиты Халифа уже обыскали его в поисках чего-нибудь полезного. Но проверить, все-таки, не мешает.

         Анна содрогнулась при мысли о том, что придется обшаривать одежду мертвого человека. Можно привыкнуть к присутствию мертвеца в комнате, но вот то, что нужно ощупать мертвое тело, вызывает отвращение.

         Сделав над собой усилие, Анна сползла с тюфяка и осторожно приблизилась к трупу. Если получится завладеть хоть каким-нибудь оружием, это придаст немного спокойствия за собственную жизнь. Хватит ли у нее духу ткнуть лезвием в живого человека - очень большой вопрос, но если такая ситуация возникнет, хотя бы будет, чем себя защитить.