Обреченные

         Оставался еще один крохотный шанс, что Анна просто перепутала цифры, приняв номер в списке за гражданский номер сына. В последнее время ее обуревает столько противоречивых мыслей, что голова кругом, нетрудно и ошибиться. Оказавшись дома, первым делом она включила экран идентификатора, закрепленный на стене у входной двери. Здесь отображались номера всех членов семьи, проживающих в квартире. Каждый раз, покидая свое жилище и вновь возвращаясь, все его обитатели отмечались на этом устройстве. Но, в отличие от идентификаторов, фиксирующих перемещения граждан в городе, этот обладал более совершенным интерфейсом, с него можно было отправить сообщение в любые службы, обеспечивающие горожан: покупка и доставка продовольствия и прочих товаров, запросы в учреждения и тому подобное. На него же приходили и важные уведомления.

         В глазах потемнело. Сомнениям больше не осталось места, номер тот самый.

         - Что ты делаешь, дорогая? - спросил Михаил.

         - Ничего, - выдавила Анна. - Просто проверила, все ли в порядке.

         С мужем посоветоваться, конечно, надо, но как именно начать непростой для нее разговор, да еще в присутствии сына, Анна еще не придумала.

         - Идемте ужинать, - позвал всех Михаил. - Нужно еще выспаться.

         Все трое заняли привычные места за кухонным столом под звук включившегося телевизора. Под речь чиновника департамента информации, отчитывавшегося с экрана о небывалых экономических успехах корпорации, достигнутых благодаря усилиям всех, без исключения, граждан мегаполиса, что вселяет гордость в сердца его жителей и отражается небывалым всплеском патриотизма, семья приступила к ужину. Как всегда, застольная беседа свелась к обмену дежурными фразами. В другое время Анну наверняка покоробило бы то обстоятельство, что ни мужа, ни сына, абсолютно не интересуют подробности того, как прошел ее день. Ведь оба знали, где она провела немалую часть своей рабочей смены. Что происходит в головах обоих, в чем причины такого равнодушия, даже какой-то апатии? Только ли дело в усталости от непрерывных шестнадцатичасовых трудовых будней или в чем-то еще?

         Но сегодня, все мысли Анны и без того были слишком заняты. Когда нехитрый ужин уже подходил к концу, она, наконец, решилась.

         - Что говорят о твоих успехах преподаватели? - спросила Анна сына.

         - Все хорошо, - сдержанно ответил Игорь.

         В этот момент Анна вдруг остро, как никогда, почувствовала, насколько же не хватает в их жизни простого человеческого общения. Даже с собственным ребенком ей, в общем-то, не о чем поговорить. Вспомнился сын Генриха - насколько живой и бойкий Мик отличается от Игоря, спокойного и уравновешенного, словно бездушный механизм.

         - К твоему поведению у них претензий нет? - продолжала спрашивать Анна.

         - Нет, - все так же немногословно отозвался Игорь.

         Наряду с обязательными успехами в обучении профессии каждый ребенок обязан был проявлять и политическую грамотность, впрочем, как и любой взрослый. Считается недопустимой безосновательная критика руководства корпорации и недостаточное проявление лояльности по отношению к власти. Проявляя заботу о народе, весь чиновничий аппарат заслуживает безоговорочного уважения, оскорблением в адрес действующих руководителей может послужить любая мелочь, не подкрепленная фактами. А факты могут обнародовать только соответствующие органы, в чьи обязанности входит расследование любых нарушений закона. Все остальное - беспочвенные слухи и домыслы, бездумное распространение которых влечет за собой неотвратимое и заслуженное наказание.

         - Ты сегодня сама не своя, - заметил Михаил.

         - Просто не хочу, чтобы у нашего сына были неприятности, - ответила Анна.

         - Если что-то случится, нам придет уведомление, - напомнил муж. - Не стоит беспокоиться напрасно, у нашего сына все хорошо.

         Про себя Анна признала правоту Михаила, это немного успокаивало. В самом деле, если Игорю выписан штраф, да еще такой огромный, что враз опустошил весь его счет, обязательно должно прийти уведомление. А раз его не было, значит, Игорь действительно попал в список на утилизацию по ошибке. Лишь бы эта ошибка была своевременно обнаружена теми, кто ответственен за составление таких списков. Только вот можно ли надеяться, что такое случится?

         - Наверное, ты прав, - кивнула Анна, соглашаясь с мужем. - Но все равно не хотелось бы, чтобы уведомление о штрафе пришло неожиданно.

         - Если такое произойдет, это будет заслуженно, - хладнокровно произнес Михаил. - Никого не наказывают просто так.

         - А если вдруг произойдет ошибка? - спросила Анна, почувствовав удачный момент, чтобы повернуть разговор в нужное русло. - Может ведь такое случиться?

         - Совершенно исключено, - возразил Михаил. - Система совершенна, в ней не бывает ошибок.

         - Ты в этом уверен? - не успокаивалась Анна.

         - Конечно. Ты сама это знаешь. Послушай, что говорят по телевизору.

         Михаил кивнул в сторону телеэкрана, где начиналось очередное обсуждение важных проблем в жизни города, вернее, почти полного их отсутствия, на ежевечернем ток-шоу.

         - Если вдруг тебе придет уведомление о крупном штрафе, ты даже не усомнишься, что наказан справедливо? - спросила мужа Анна. - Даже если не совершил никаких проступков.

         - Если есть наказание, значит, есть и вина, - все с тем же непробиваемым спокойствием ответил Михаил. - Руководство точно знает, кого наказывать, а кого поощрять. Наша обязанность - выполнять в точности все распоряжения и с благодарностью принимать возможность служить на благо обществу.

         Анне вдруг подумалось, что с тем же успехом можно было разговаривать и с телевизором, от него она услышала бы то же самое. Настолько ли разумен муж, как ей казалось? Почему сейчас вдруг создалось впечатление, что собственных мыслей в его голове совсем нет? А может, это с ней что-то не так? Вон и сын абсолютно спокоен, все воспринимает как должное. Да и все, кого она знает, воспринимают окружающую действительность точно так же. Не могут же все вокруг сойти с ума и только она одна сохранила ясность рассудка.

         - Даже если придет уведомление об утилизации кого-либо из нас? - спросила Анна.

         Казалось бы, уж такой вопрос должен был хоть как-то растормошить Михаила. Однако он даже не повел бровью:

         - Ты сама знаешь, что это невозможно.

         - И тем не менее, - настаивала Анна. - Ты согласишься с таким решением руководства?

         Вместо мужа неожиданно ответил Игорь.

         - Если утилизация одного члена послужит на благо всего общества, он должен с гордостью принять такую участь, - выдал сын фразу, явно услышанную на занятиях в школе.