Страница 36 из 39
Упала на кровать и заплакала от бессилия, потому что ничего не могу исправить. Всё уже предрешено, кем-то свыше.
За эту ночь я ни разу не сомкнула глаз, они ужасно болели, сердце жалобно ныло, а голова болела так сильно, что казалось, ещё чуть-чуть и она взорвётся.
Из последних сил я берусь за любые дела, лишь бы не думать о нём, и о том, что я скоро умру. Для меня мучительным было даже скучать по Джо и Мин. Мои мысли сводят меня с ума. Такое чувство, что чем ближе подходит восемнадцатый день, тем острее становятся боли, как будто чувствую приближающуюся смерть и я перед ней безоружна.
Шёл пятнадцатый день моих поисков. Сначала я не понимал смысла её письма, но потом Минго мне всё объяснила и рассказала, что у Джес была раковая опухоль, её вылечили, но, возможно, спустя годы, болезнь вернулась и именно поэтому она решила уехать.
Признаться, временами я отчаивался и даже хотел прекратить искать её и начать жить прежней жизнью, как она и написала. Но не мог себе этого позволить, зная, что моя девушка, которую я люблю, где-то умирает в одиночестве, я должен отыскать её любыми способами. Забрать обратно домой и чтобы последние дни своей жизни она провела в окружении людей, которые её любят, и не хотят, чтобы она умирала. Наконец подумав здраво, я решил обратиться в полицию, чтобы по телефону нашли её местонахождение, ведь он у неё был включен. Я объяснил им всю сложившуюся ситуацию. Мне повезло, что у моего коллеги там работает брат, он мне и помог. Я узнал не только, что она сейчас в Портленде, но и в какой мотель заселилась.
Боже, как я рад, что нашёл её. После этого сразу же поехал в аэропорт Лос-Анджелеса за билетом. По пути написал Мин, чтобы она успокоилась. Сказал, что нашёл Джес, что сегодня поеду за ней и привезу обратно.
Она попросилась со мной, я бы, конечно же, хотел взять её, но как назло до Портленда остался всего один билет. Она сказала, что ничего страшного, лишь попросила, чтобы мы поскорее вернулись.
Я сел в самолёт и меня охватило дурное предчувствие. Как будто, что-то плохое случается прямо сейчас.
И я оказался прав. Когда прилетел в Портленд, сразу же поймал такси и поехал в мотель «Moon», на ресепшене спросил, в каком номере проживает Джейси Гри Свифт. Дверь была открыта. И когда я зашёл внутрь, то перепугался не на шутку…
Джес лежала без сознания возле кровати. В первый раз в жизни я вижу её в таком состоянии. Она была бледная, под глазами большие чёрные круги.
Я попытался приподнять её, проверил на шее пульс, он еле пробивался через её прекрасную кожу. Она слабо дышала. Ещё есть шанс её спасти. Я вызвал машину скорой помощи, к счастью, она быстро приехала. Сначала они не хотели брать меня с собой, но я был настойчив, поэтому им пришлось согласиться.
Как только мы приехали в клинику, её сразу увезли в реанимационный зал. Доктор не пустил меня с ней, закрыв передо мной дверь. Просидел в зале ожидания три с половиной часа. Мысли в голове смешались. Я не хотел её потерять. Даже не могу позвонить Мин, что я ей скажу? Я ведь и сам ничего не знаю. Потом, наконец, вышел доктор и я спросил, что с Джес. Он сказал, что её подключили к искусственной вентиляции лёгких и что жить ей осталось около десяти часов. Ничего уже сделать нельзя, слишком поздно. Сейчас она отдыхает и её можно ненадолго навестить.
Я зашёл в палату и сел рядом с ней, на край кровати. Она спала и выглядела такой умиротворённой, будто с ней сейчас ничего не происходит и она вовсе не собирается меня покидать. Я поцеловал её в лоб, он по-прежнему был тёплым. И вдруг вспомнил, как так же будил её по утрам. Потом обнимал и ещё долгое время не отпускал из постели. Видимо, Джес это почувствовала и открыла глаза. Взгляд у неё был удивлённым, она слабо спросила, еле шевеля губами:
–Как ты нашёл меня, Джо? Я ведь никому не сообщила, куда уезжаю.
–Нашёл тебя потому, что я как тень следую за тобой. – Я преподнёс к своим губам её холодную руку и сказал:
–Джейси, я не покину тебя, даже когда ты уйдешь во мрак. Я всегда буду рядом. – На что она лишь расплакалась. Я стёр слёзы с её глаз, но они не собирались останавливаться.
Она рассказала, что ходила на обследование и ей сказали, что приблизительно через восемнадцать дней она умрёт, что её опухоль разрослась на весь мозг. И что она предпочла провести эти дни в одиночестве, чтобы мы не видели, как мучительно она умирает.
Я молча смотрел на неё, мне было жаль, что всё так складывается. Что всё, что я когда-либо начинаю любить, у меня отнимают. Тут кажется, заиграл мой эгоизм. В такие моменты люди думают больше о себе, о том, как им будет не хватать этого человека, сколько всего они так и не успели для них сделать.
И вовсе не думают о том, что тот человек, который сейчас на самом деле в отчаянии, лежит прямо перед ними. Посмотрел на время, осталось приблизительно девять часов.
Я пошёл к её лечащему врачу и начал договариваться, чтобы увезти её обратно в Санта-Монику. Сказал, что там все её родные, и они бы хотели, чтобы последние часы своей жизни она провела с ними. Он вошёл в положение, но всё-таки мне пришлось написать заявление, что в случае её смерти в самолёте, данная клиника ответственности нести будет.
Пока я ездил в аэропорт, договаривался о месте для тяжелобольного, которому необходим такой перелёт. Этот врач уже подготовил Джес к перелёту, и предоставил всё необходимое, в том числе и медсестру.
Когда я спросил у него, почему он нам помогает, он ответил, что как никто другой понимает меня и поддерживает эти отчаянные действия, потому что, десять лет назад, он тоже потерял свою жену из-за рака. Я сказал, что сожалею и искренне соболезную его горю.
Потом Джес на носилках занесли в самолёт. Нас обеспечили всем необходимым: баллонами с кислородом и другим нужным медицинским оборудованием. Я сел рядом с ней и взял за руку. Она была ещё в сознании. Сказал, что скоро мы будем дома, что всё образуется. Конечно же, это была ложь. Но людям, находящимся в таком состоянии, просто нельзя говорить правду, иначе это добьёт их окончательно. Хотя, она ведь и сама обо всём знает.