Страница 3 из 39
Я шла бесцельно по коридору, еле волоча ноги и не понимала, почему они у меня на каждом шагу подкашивались. На самом деле, мне не хотелось покидать это место из-за одного человека. Я не хочу оставлять Минго одну. Она же пропадёт тут без меня. Я завернула за угол и спустилась вниз по стене, села на корточки и заплакала. Ужасное чувство, когда ты плачешь, а изнутри, где-то в районе груди тебя душит досада, боль и обида. Мне кажется, я никогда так не плакала. Как же мне сейчас плохо.
Ко мне подошла Мин, села рядом и посмотрела на меня взволнованным взглядом.
–Ты плачешь? Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? – Начала расспрашивать она. Я обняла её и заплакала ещё сильнее.
–Минго, я должна сегодня покинуть детдом. Ты ещё не знаешь, да я и сама не знала, но когда исполняется восемнадцать лет, воспитанник должен уйти из этого места. Мне очень жаль Мин, я бы хотела оставаться тут с тобой как можно дольше, но от меня ничего не зависит. Я не могу повлиять на закон. Прости меня, обещаю, я заберу тебя отсюда. Я же пообещала, что никогда тебя не покину и сдержу своё обещание. Очень скоро мы снова будем вместе. Верь мне, сестрёнка. – Она освободилась из моих объятий. Мин ничего не говорила. Просто молча сидела и шмыгала носом. Потом посмотрела на меня своими заплаканными глазами и сказала:
–В таком случае, я ненавижу твой день рождения! Я ненавижу твоё совершеннолетие. Ненавижу эту осень, этот детдом, я всех ненавижу! Всё это отдаляет нас друг от друга, они забрали тебя. – Мин заплакала ещё сильнее. Потом она вскочила и побежала по коридору. Я хотела побежать следом за ней, но было понятно, что сейчас ей лучше побыть одной. Иногда это даже необходимо. Ей надо всё принять и осознать.
Я просидела так ещё не долго и уже собиралась уходить, но решила, что если уйду, не попрощавшись с Минго, то сделаю ей ещё больнее. Я не смогу увидеть её и попрощаться с ней вживую, так как не хочу, чтобы она снова плакала, хотя, зачем себя обманывать… Готова поспорить, что она сейчас плачет, закрывшись у себя в комнате и ненавидя весь мир, проклинает эту осень, которая сделала меня самостоятельной, а потом и вовсе разлучила нас. Я не хотела, чтобы она возненавидела и меня, наверное, поэтому я решила написать именно письмо.
«Дорогая моя и горячо-любимая сестрёнка, я очень сильно люблю тебя. Да, сейчас нам приходится расстаться, но это ненадолго, правда. Неужели ты думаешь, что я брошу тебя тут одну надолго? Нет, этому не бывать. Мы очень скоро будем вместе. Подожди немного, я встану на ноги, поступлю в колледж и заберу тебя отсюда.
Спасибо тебе за всё; за то, что поддерживала меня, помогала, и за то, что ты просто была рядом, когда мне это действительно было нужно.
Я помню каждую минуту, проведённую рядом с тобой, и никогда не забуду. Этого у меня никто не в силах отнять. Я благодарю Господа за то, что он послал мне тебя. Не забывай меня, Мин. До скорого!»
И в конце письма подписалась «Твоя старшая провозглашённая сестра. Обнимаю».
Я написала это на листочке, который нашла в сумке, свернула его в два раза, поцеловала и подсунула под дверь Минго. Потом пошла в свою комнату упаковывать вещи.
Зайдя, я быстро начала собираться, мне пришлось торопиться, так как не хотела, чтобы сейчас зашла Мин. Пока что я не готова к разговору. Лучше позвоню ей завтра. Мы обе успокоимся и сможем нормально поговорить и всё обсудить. Я села на свою кровать и вдруг, промелькнула какая-то необъяснимая грусть, нахлынули воспоминания.
Чтобы я не говорила плохого про этот детдом, всё-таки тут иногда было хорошо и весело. Думаю, я буду скучать по этому месту.
С комода взяла рамку, в ней была наша с Мин фотография. Мы там такие счастливые. До сих пор хорошо помню тот день, как будто это было вчера. Это фото сделано на ланче, в честь дня рождения Минго. Тогда мы праздновали её маленький и первый юбилей – пять лет. Это фото я оставляю ей на память, чтобы смотря на него, она вспоминала тот волшебный день и знала, что я всегда буду рядом.
Потом я наделась и взяла сумку. Вещей у меня было не много, поэтому всё вошло в одну дорожную сумку. Я пошла в кабинет директрисы.
–Документы… – Сказала я, протягивая руку. – Живо дай мне эти чёртовы документы на мою квартиру.
–Уже уходишь? – Спросила Грейс, выдвигая ключи и документы на край стола. Видимо она уже заранее их приготовила.
–Я так счастлива, наконец-то в детдоме появится хоть какая-то дисциплина. И нервотрёпки станет меньше. – Она говорила это с таким пафосом, что изнутри выворачивало от её слов.
Меня жутко бесит, как она выговаривает каждое слово, ещё и с такой точностью. Я не привыкла уходить молча, поэтому сказала ей:
–Я тоже так счастлива, что моё счастье просто не имеет границ. У меня даже слов не хватает, описать всю радость и торжественность этого события. Хочу вам пожелать одного: не хворайте, иначе ад без вас будет не в порядке. – Подошла и забрала документы. Закричала: – «Аривуар!» – И закрыла за собой дверь. Спустилась на первый этаж, там меня окружили детишки из младшей группы и наперебой начали задавать вопросы:
-А куда ты уходишь? – А ты надолго? – А почему у тебя такая большая сумка? – А ты ведь ещё вернёшься, правда? – Я села на корточки и обняла столько детишек, сколько смогла. Мне не хотелось их расстраивать, поэтому сказала, что ненадолго должна уйти, но скоро вернусь и обязательно принесу им всем подарки. Они мне поверили и только после того, как все обняли на прощание, смогли меня отпустить. Вышла из детдома на улицу и посмотрела в одно из окон. Детишки всё ещё продолжали махать мне в след своими крохотными ручками. Я растрогалась и снова заплакала. Обернулась, чтобы тоже им помахать, и пошла к автобусной остановке.