Страница 39 из 125
Предрассветное зарево.
Сижу на влажном песке, крутя в руках телефон.
Отправив банальное смс со словами любви, слишком редко произносимых в обычной жизни. Мы так редко благодарим близких, вечно оставляя всё на потом...
Забывая об этом. Думая, что ещё успеем...
А потом рыдаем, глотая пыль у могил, будто слёзы могут что-то исправить, донести нашу любовь, давно похороненную в шкафчиках памяти. Не облаченную вовремя в поступки и слова, обесцененную в безразличие при взгляде со стороны.
А мамы прощают нам всё. Редкие звонки и желание прервать разговор из-за более важных дел... Наши капризы в период взросления. Прощают, вытирая горькие слёзы, залечивая нашу душу своей безграничной любовью.
А мы в ответ обижаем, не замечая своей вины...
Помню, я пришла к ней рыдая, уткнувшись с порога в каштановые волосы, пахнущие корицей и свежей ванильной выпечкой.
Разрываясь изнутри слезами.
Всхлипывая, как маленький ребенок, в свои двадцать два.
Не дав сказать и слова, обреченно выпаливая с порога:
-Мам, я беременна...я не знаю, что делать. Не хочу. Не планировала. Не готова!
Она усадила на стул и, стоя передо мной на коленях, стянула с ног длинные сапоги. Вытерла ласковой рукой слёзы, грустно улыбаясь, не замечая ручейков, скатывающихся по своим щекам.
Ласковым, дрожащим голосом сказала:
-Дай Бог тебе никогда не попасть в такую ситуацию, когда твоя дочь придет просить благословение на убийство своего ребенка.
Мы проревели, обнявшись, больше часа, в полном молчании, пока истерика не угасла сама собой. Умыв меня, как в детстве, повела отпаивать горячим чаем со свежими булочками.
Осторожно спросила:
-Ты ему сказала?
Безразлично киваю в ответ, пряча взгляд, упираясь в рисунок обоев, словно он интересует меня намного больше, чем данный разговор.
-И что? Не поверю, что муж послал тебя на аборт, пусть ребенок и получился случайно.
-Нет, - нервно смеясь, качаю головой. - Он сказал, что нормальной замужней женщине никогда не придет в голову избавиться от своего ребенка...но у меня учеба, другие планы...мне ещё рано... - почти кричу. - Я никогда не стремилась стирать пеленки и безвылазно сидеть дома!
Лезу за сигаретами, разгребая завалы сумки непослушными руками.
На что мама отвечает, утешая взглядом и ласково улыбаясь.
- Знаешь, если бы я в своё время решила, что учёба дороже, мы б с тобой сейчас здесь не сидели. Это твоя жизнь. Но ни ты, ни он этого себе не простите. Взвесь всё и заканчивай курить. Дай себе хоть небольшой шанс.
***
С того разговора я не тянулась к сигаретам больше года.
Послушно выполняя все наставления врачей.
Улыбалась, глядя на мужа, которого приводил в восторг мой буквально по дням растущий живот.
Завораживали пиночки...
И... пыталась хоть немного прочувствовать всё это самой.
Я ждала дочь, где-то в глубине души... но, по большей части, порой даже забывала о своём положении, натыкаясь на улыбки знакомых, расспросы. Лишь переводя взгляд вниз, буквально вспоминая о причине всеобщего сюсюкания.
Ждала дня, когда чувства проснуться. Надеялась, что накроет огромной волной...
И вот дочь родилась. Мне по здоровью запрещают кормить. Видя сочувствие в глазах врачей и новоиспеченных мамочек, я лишь вздыхаю с большим облегчением, отгораживаясь ещё более высокой стеной от материнского инстинкта.
Нет, я полюбила её...как-то тихо, смиренно, не показывая чувств никому, кроме дочери, когда оставались наедине.
Пела песенки, читала на ночь сказки и вела себя образцово.
Баловала, заменяя этим недостаток любви. Натыкаясь на молодых мамочек, визжащих от восторга при виде того, как ребенок "удачно" сходил в туалет, кривилась от непонимания их реакции. Ограничивала общение с ними, в частности сводящие с ума разговоры о своих детях, игрушках и новых супер подгузниках.
Я не любила свою дочь так, как любила меня моя мама...
Безропотно.
Безвозмездно.
Всепоглощающе.
О чём, смотря сейчас на зарождающийся закат, думала, жалела и горько плакала.
Всему можно научится...возможно, и я когда-нибудь смогу.
Показывать эмоции, не подавляя их.
Разговаривать открыто, не скрывая истинных чувств...
***
Он подошёл абсолютно бесшумно.
Укрыл пледом и обнял, сев сзади.
Молча встречаем рассвет. Озаряемые восходящем солнцем и новым днём.
Сижу, вдыхая морской воздух, смешанный с до боли знакомым запахом.
Глотаю слёзы вместе с застрявшим комком невысказанных фраз.
- Я плохая мать...
Слышу сдержанную улыбку в голосе:
-Абсолютно никудышная.
Всхлипываю, прижавшись сильнее, буквально вдавившись в него спиной.
-И отвратительная жена...
Обнимает ещё крепче.
- Хуже не придумаешь. Вечно треплющая мне нервы.
Грустно вздыхаю.
- Так что тебя держит со мной?
Целует в висок, выдерживая минутную паузу, казавшуюся нескончаемой.
- Наверное то, что я не могу представить свою жизнь с кем-то, кроме тебя.
Вновь реву, не понятно кого больше жалея.
Поворачиваюсь, разорвав сцепление рук, вылезая из пледа. Стоя, как и он, на коленях на мокром песке.
Вытирая слезы, гляжу в полные грусти глаза и нерешительно произношу:
-Поцелуй меня, пожалуйста...
И он, улыбаясь, целует, собирая уголками губ соль с лица, очищая, освобождая тайные коридоры в глубине души.
Мягко.
Нетребовательно.
Ласково.
Под утренним солнцем, наполняющим берег золотым свечением.
Раскрашивающим песок ослепительным сиянием, отражающимся яркими красками от мельчайших камней.
Наполняя сердце надеждой и отогревая своим теплом.