Страница 43 из 66
***
Егор не унимался и вновь поехать в квартиру к Сапрыкину. Там он заметил, что у него было небольшое количество книг, из которых, в основном, были детективы и лишь одна тоненькая книжонка по психологии. Он взял ее, среди листов находились закладки и пометки, большинство на главах связанных с психологией личности. На полях были маленькие пометки, среди которых записанный номер телефона. Осмотрев его спальню, Егор заглянул под кровать, там он обнаружил ежедневник, прикрепленный к матрацу, это оказался не просто ежедневник, а дневник. Последняя дата записи за день до его самоубийства. Пригласив понятых, он оформил выемку дневника и книги. Мужчина дворник – один из понятых ушел практически сразу, а вот старушка лет семидесяти пяти, маленькая, крепенькая, седовласая, улыбающаяся все время и с любопытством рассматривающая Егора, пригласила его к себе домой, опечатав квартиру он решил опросить женщину.
Квартира Нины Ивановны находилась напротив квартиры Сапрыкина. Внутри она была маленькая и уютная, правда мебель старенькая, но все аккуратно и чисто. На кухне женщина уже накрыла на стол ватрушки и чай. Она пригласила его за стол, налила чая и села напротив.
- Угощайтесь, угощайтесь, ватрушки только что приготовила и чаек, вы такой никогда не пили, я ведь его сама собираю, вот этот на малиновых веточках.
- Спасибо! Я Вам вопрос хотел задать!
- Ты кушай, кушай, а вопросы потом задашь, красивый ты парень, а знаешь, я была влюблена в морского капитана, давно это было, он на тебя похож был.
- Правда!?
- Правда, я же не всегда старухой была. Погиб он, а я больше полюбить никого не смогла, вот так одна.
- Так сильно любили?
- Да, мы с ним познакомились, когда я в Петербурге училась на учителя русского языка и литературы, а он в мореходке. Ухаживал красиво. Роман у нас был бурный, потом я забеременела, он предложил расписаться, а в день росписи он не пришел. Я прождала целый день, он и не появился, а вечером пришла милиция и сказала, что его убили еще вечером. Ребенка я родила, дочку – Тоню, но замуж так и не вышла.
- Столько лет Вы так никого и не полюбили?
- Нет, никого, я пыталась встречаться с другими, но они и в сравнение с ним не шли.
- Даже не вериться, что так бывает! Сейчас уже так не любят.
- Не зарекайтесь.
- Простите, но мне бы хотелось задать Вам вопросы о Сапрыкине.
- Да, да, с удовольствием отвечу. Он неплохим был человеком.
Вдруг в квартиру позвонили. И Нина Ивановна пошла открывать дверь. За дверьми послышался знакомый голос Егор напряг свой слух. В кухню приближались шаги. Нина Ивановна была счастлива, стала копошиться, заварила чай. В кухню вошла Ярослава, у Егора все перевернулось внутри, он готов был ее убить, вне себя от ярости, он посмотрел на нее, испепеляя.
- Нина Ивановна, да я не голодна, - она села рядом с ним и улыбнулась.
- Нет, нет, красавица, давай покушаешь, а то худенькая такая, а тебе нельзя.
- Что нельзя?- не поняла она.
- Да, не обращай на меня внимание, старая я уже. Кушай, чай я тебе с мятой и лимоном сделала, любишь такой?
- Да, спасибо.
- Нина Ивановна, - перебил их Егор, - по поводу Вашего соседа, что можете сказать?
- Олежек, когда вернулся из тюрьмы, оказался никому ненужным. Родители умерли, жена ушла, вышла замуж за какого-то иностранца, забрала ребенка и уехала. Он пил долго, потом на работу не мог устроиться, а как-то прибежал, говорит: «Нина Ивановна, я друга встретил, он мне работу предложил». И тут у него все закрутилось и завертелось, деньги появились, машину купил. А потом приехал пьяный, я его спрашиваю: «что случилось?» А он мне: «Нина Ивановна, я скоро умру». Я ему говорю: «Олежек не говори глупости, ты молодой, сильный», а он сказал, что ему осталось полгода или год. После этого разговора он практически перестал ко мне приходить, а если и заходил, то все время молчал.
- А девушек он водил к себе? – спросила Ярослава, Егор недовольно фыркнул на нее.
- Нет, я даже подумала, что он того, не традиционной ориентации, к нему приходил мужчина. Высокий, одет так красиво, часто он к нему приходил.
- Как он выглядел? – в один голос спросили Ярослава и Егор.
- Лица его не видела никогда, у него всегда капюшон был глубокий, высокий - единственное, что могу сказать.
- Что-нибудь еще можете сказать?
- Нет, прости меня сынок, но Олежек мне ничего не говорил, ни о работе, ни о друзьях, мы всегда говорили на отвлеченные темы такие, как погода, политика и прочее.
- Очень жаль! – констатировала Ярослава.
После разговора с Ниной Ивановной, Ярослава и Егор вышли из квартиры. Он был вне себя от ярости. Дошли до машин они молча, но уже возле них, Егор прислонил всей своей массой девушку к машине и прошипел.
- Что ты здесь делаешь?
- Работаю, любимый, меня так заводит, когда ты злишься, - она легко провела по его щеке рукой.