Страница 10 из 66
Олеся вышла из квартиры и побежала по лестнице к своему любовнику.
Ярослава пребывала в состоянии легкого недопонимания. В одну минуту у нее на глазах развалилась личная жизнь ее друзей. Олеся всегда была легкомысленной, Ярослава даже удивилась как так долго она могла встречаться с Егором, а когда они поженились, она подумала, что вот наконец то подруга остепенилась и влюбилась. Что будет с Егором? Как он это переживет?
Она еще долго сидела и думала и не заметила, как часы пробили половину двенадцатого. Решив, что пора ложиться спать, она встала и налила стакан воды. Как вдруг в дверь позвонили.
- О, день открытых дверей, кто еще пришел так поздно? Иду, кто?
- Я, Егор!
Ярослава открыла дверь, на пороге стоял до нитки промокший Егор. И в руках держал розу.
- Привет! – обиженно произнесла она.
- Привет, это тебе, чего не спишь?
- Статейки пишу, а ты что-то хотел?
- Да, ладно тебе, Ярик, прости меня, дурак, прощаешь?
- Ну, я не знаю, - она посмотрела на него и поняла, что злиться долго не может, - ладно, проходи.
Она дала Егору полотенце и тапочки.
- Есть будешь? – крикнула она ему.
- Да, - Егор прошел к ней на кухню и сел на стул возле двери.
- У меня сегодня домашняя шаверма, другого ничего нет.
- Шутишь, да я твою шаверму обожаю, - она разогрела две штучки ему, приготовила чай и села напротив.
- Приятного аппетита.
- Спасибо, ты замечательная хозяйка.
- Ой, да ладно, когда голодный целый день и моя стрепня покажется вкусной. Мне дедушка всегда говорит, что мой муж сбежит от меня через месяц.
- Нет, я с ним не соглашусь, ты божественно готовишь.
- Все захвалил, правда мне придется подпортить тебе настроение немного, так как ты меня разозлил сегодня, могу сказать, что завтра в «Северном вестнике» выйдет на первой полосе статья о убитых девушках.
- Что? – крикнул Егор и поперхнулся шавермой.
- Спокойно! Ничего страшного я в этом не вижу!
- Нничего страшного?! – заикаясь произнес он.
- Не замечала, чтобы ты заикался.
- Я с тобой скоро поседею и постарею раньше времени.
- Да, ладно не злись, по сути ничего особенного не произошло.
- Действительно, ты хоть представляешь масштабы бедствия, народ с ума сойдет, каждого шороха бояться будет, объявится мнимый маньяк, короче начнется хаос.
- Бардак.
- Что?
- Хаос – это масштабы Вселенной, а бардак, как раз подходит в наше определение.
- Ладно, что сделано, то сделано остается ждать последствий.
- Егор, а личность первой убитой установили?
- Нет, опросили жителей рядом стоящих домов, но никто ее не знает, среди потеряшек вроде тоже нет, кстати, Ярик, а почему ты не говорила, что подрабатываешь в клубе фотографом?
- Да, стыдно как то было, просто гонорар журналиста не стабилен, а кушать хочется всегда, плюс дедушке нужны лекарства, маме, папе и сестре тоже нужно отправлять.
- Понятно,- он посмотрел на часы, - ого, половина первого, засиделся я у тебя, пойду.
- Ты домой?
- Нет, в отдел поеду надо еще документы кое-какие заполнить.
«Ясно, домой не поедет так как с Лесей поругался, а приедет туда, а что там? Записка прощай любимый, нет нельзя ему ни в отдел, ни домой, надо попробовать его оставить у себя, пусть узнает, что жена ушла завтра!»
- Егор, а может останешься!? Я тебе в комнате постелю! Какой из тебя работник? Завтра выспишься и с новыми силами, а домой приедешь Леську разбудишь, она на тебя обидится, обещаю, приставать не буду.
- Смешная ты! Я ж для тебя друг, ты ж во мне мужчину не видишь, а я тебе честно скажу, Ярик, ты для меня самый лучший друг, самый, самый, - он подошел к ней и по-дружески обнял.
«Значит друг самый лучший, ладно, Тихомиров, и на том , спасибо!».
- На правах лучшего друга требую, чтобы ты остался у меня, иди, прими душ, а то еще воспаление легких заработаешь, и, давай свою одежду - высушу, я тебе приготовила отцовский спортивный костюм.
- Неудобно, Ярик, я поеду.
- Ничего слушать не хочу.
Утро было морозным и солнечным, Ярослава проснулась от аромата блинчиков и кофе. Накинув на себя халат, полусонная, она побрела на кухню. Егор стоял около плиты и дожаривал блинчики.
- Доброе утро, - хриплым голосом сказала она.
- Доброе утро, Ярик, я – он посмотрел на девушку и на секунду потерял дар речи, никогда раньше он не видел ее такой – домашней, уютной, слегка растрепанной и сонной, - я немного похозяйничал, извини.