Страница 207 из 228
Так воплощают содержание снов,
Так встают на ступени, ведущие в рай,
Так живут все, кто умрёт всё равно.
Так вынимают гвоздь из стены,
Так ждут удара со стороны спины,
Так выходят из дома, собравшись в рай,
Так идут на войну, так идут с войны.
Так медный пятак проверяют на зуб,
Так вытирают поцелуи с губ,
Так, уже встав на дорогу в рай,
Опять забывают считать каждый рупь.
Так рожают детей, не зная отца,
Так встают во весь рост, не боясь свинца,
Это так больно - дорога в рай,
Но жизнь - из яйца, а начало - с конца.
Кто здесь есть богатый - ответь,
Как серебро превращают в медь,
Как выворачивают нутро по дороге в рай,
Как добро превращают в плеть.
Как наутро легко смотреть
На то, как изящно танцует смерть
На горячей дороге, ведущей в рай,
И даже пытается что-то петь.
Ты большой хозяин сонной травы -
Это значит, тебе не сносить головы,
Это значит, рядом дорога в рай,
Где на губы трубы наложены швы.
Где наливают в гитару воды,
Где обнимают, косясь на лады,
Где, видя сон про дорогу в рай,
Успевают проснуться за миг до беды.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
Ольга Арефьева. Дорога в рай
- Гвен, вставай, вставай, пора уже! И так проспали...
Зачем он трясет ее? Спать было так сладко... Еще минута. Еще одна…
- Или ты откроешь глаза, или я тебя оболью. Холодной водой. Слышишь? Или вообще оттащу в душ.
Гвен открыла один глаз. В комнате было уже светло - и это несмотря на то, что сегодня явно пасмурно…
- Сколько времени? - хрипло пробубнила она.
- Полвосьмого. Ну-ка, мухой лети к себе! Сесили встает примерно в это время... Да и кухарка уже пришла из флигеля, из кухни кофе пахнет.
Вот хренова дрянь! Гвен вскочила, метнулась в ванную. Потом обратно.
Схватила вчерашние вещи, начала судорожно одеваться. Лифчик в баню, не нужен он ей. И носки тоже. Сунув лишние вещи в карман, потянулась к Гэйвену, что стоял возле кровати, уже одетый, даже выбритый - и когда он все успел? - за прощальным поцелуем. Время временем, но без этого она не уйдет. Он подхватил ее и приподнял. Было слегка больно, но все равно приятно. Хм. Зубы он тоже почистил - в отличие от нее самой. Гвен смутилась. Тем не менее, на поцелуй ответила - тут же позабыв и о зубной щетке, и о времени. К счастью, или к несчастью, Гэйвен про время помнил. Он отпустил ее, легонько подталкивая в сторону двери.
- Иди-иди, большая девочка. А то как тетка придет тебя поздравлять - с тортом и котенком с розовым бантом - или с Роем, в качестве котенка - а именинницы-то и след простыл. Нехорошо.
- Дурак. А как же мне пройти незамеченной?
- Лучшая защита - нападение. Сделай вид, что тебе что-то нужно было внизу. Не крадись - сейчас такое время, что ты вполне могла и встать. Просто иди наверх. И придумай себе какую-нибудь простецкую байку. Ну, ходила вниз за забытой в гостиной куклой…
- Это за тобой, что ли? Ха-ха. Скажу, что пошла за водой для питья. Таблетки запить. Кстати, вода в кувшине у Эйрин и впрямь кончилась…
- Ну вот, отлично.
Он тихо отпер дверь, Гвен вышла наружу, по пути скользнув ладонью по его руке
Она очень тихо и осторожно выглянула из коридора. Никого, ничего. Тогда Гвен на цыпочках перебежала на другую сторону, юркнув в кухню. Повариха, грузная женщина лет пятидесяти, уже сварила кофе и занималась гренками с сыром, удивленно воззрившись на Гвен, словно та была привидением.
- Доброе утро, мисс! Вам что-нибудь нужно? Завтрак я подам через полчаса, в маленькую столовую.
- Доброе утро! Нет, я только хотела бутылку с водой взять. Витамины запить. А то у меня в комнате кончилась вода в графине.
- А, возьмите, конечно. Вот тут стоят маленькие бутылки. А кувшин я после наполню. Леи сегодня нет, придется самой.
Она еще не знает. Полиция пока не добралась до дома Сесили. Ну, это ненадолго. Гвен ничего не стала говорить, еще не хватало. Взяла воду, поблагодарила кухарку и пошла наверх. По пути она не встретила ничего подозрительного. Вот уже она и в своей временной обители. Гвен заперла дверь и с облегчением сползла спиной по ее деревянной ребристой поверхности. Все, можно расслабиться.
Она выпила полбутылки воды - витамины не витамины, а вот гормоны надо было обязательно проглотить. Теперь - приводить себя в порядок. Душ, голову помыть - она вся пропахла табачным дымом - одеться. Гвен припомнила, что тетка что-то говорила про платье. Ну, выходной наряд ей понадобится вечером, а сейчас и джинсы с майкой отлично сойдут. Это ее день рожденья, в конце концов – ей и выбирать.
Гвен глянула на себя в зеркало. Заметно ли ее взросление? За этот месяц она прожила тысячу жизней – и еще одну, тайную. Столько шагов было сделано, столько барьеров пройдено и столько им взамен построено новых! Гвен просто не могла поверить, что из дома она выезжала, провожая знакомые места теми же глазами, что сейчас глядели из отражения, слегка прищурившись, словно в насмешку над собой, с теми же волосами, что сто лет назад перед отлетом так безнадежно пыталась пригладить мать. Отросшие за месяц космы, все еще слегка пахнущие табачным дымом, мокрыми прядями прилипли к щекам и шее, зрительно вытягивая лицо, делая его старше. Она дотрагивалась легко до дверей самолета теми же руками, что сейчас касались гладкой поверхности стекла, вдыхала на прощанье воздух севера теми же губами, что теперь нервно облизывала, тревожа заживающие шрамы любви. Это была она, Гвен, без сомнения – но другая, возродившаяся из собственного праха, подобно безымянной птице, которая летает так высоко, что оставляет под собой тень на облаках, спешит против времени – и в ее глазах всегда отблеск заката, не успевающего за размахом необъятных крыльев. Как же сможет она вернуться на покинутую сто тысяч миллионов лет назад ветку, не зная, есть ли еще дерево? Сесть, не глядя, отряхнуть от слишком долгого пути взъерошенные перья – и успокоиться? Беда была в том, что глаза ее уже не устраивала привычная полутьма – она привыкла к беспощадному солнцу. Никогда не гаснущему, никогда не спящему.