Страница 193 из 228
«Пропади ты пропадом, ишь какой хват. Это мой кусок, дружок – не суй свой плебейский нос куда не следует! Размечтался!»
- Жаль, жаль. – чуть нахмурился ее собеседник. - В столице тоже дураков мало, такой шедевр пропускать…Однако, мы припозднились. Позвоню вам завтра – обсудить наши с вами дела про будущий год. Мне весьма интересно это ваше предложение…
- Да, конечно.
Владелец клуба поспешил в дом, неловко извиняясь - в сортир, конечно – а нечего было столько жрать…
Сесили облокотилась на стену террасы. Море после всего этого дождя было туманным и каким-то далеким… В саду и возле поверхности воды клубилась, радуясь теплому вечеру, куча каких-то мошек, видимых и невидимых. Их ловко схватывали кружащие низко над водой стрижи. Небо наконец прояснилось, у горизонта была видна широкая, легкая, как газовый шарф, желтая полоса. Тени в саду еще не обрисовались целиком, смутными силуэтами ютясь возле мокрых, капающих и шелестящих кустов. Ее бугенвиллеи тяжелыми кистями склонились до самого низа, своей бледной, хрупкой, уже теряющей летнюю свежесть изломанностью касаясь розоватого песка на дорожке.
- Хорошее у вас тут место. Дышится привольно. – Землевладелец тихо подошел к тому же окну и встал рядом с Сесили.
- Да, я как раз думала о том, чтобы его выкупить… - через плечо бросила она.
- Тогда поторопитесь – а то возьму да перехвачу у вас его. Можно иногда тут ночевать. Город у моря – все равно город. Нет такого спокойствия, тишины – песни эти, гуляющие туристы, курортные забегаловки – пошлость, одним словом.
- Вот куплю этот домик – и милости прошу. Приходите в гости. Я вообще подумываю сюда перебраться. Ну, или почаще бывать. Буду вам рада. Очень. Одной так тоскливо…
Вот и закинула удочку. Как он ее теперь сцапает? Сесили легко коснулась рукава стоящего рядом.
- Хороший у вас пиджак. Ткань нравится. Здесь покупали?
- Нет, жена привезла из-за границы. Она у меня много ездит. – спокойно ответил землевладелец. - Молодая еще. Вас лет на пятнадцать, верно, будет младше, так, навскидку… Все ей интересно. Дома-то сидеть скучно. Но мне и не надо другого, уже хорошо, что она пока рядом с таким старым хрычом. А вы, моя любезная леди, приберегите нежность и взгляды для супруга – ни к чему это тут. Не стоит. Да и незачем вам сюда переезжать. – Даже в тусклом свете уличного фонаря его взгляд – тяжелый, осуждающей – резал как нож. - Вы тут с тоски помрете. Куда вы без вашей столицы? Без развлечений, без театров-музеев. Тут только тишина - море – мысли всякие… Есть люди, которым это только во вред. Деятельные, активные люди. Вы как раз из таких – вот мне и интересно с вами иметь дело. Но только по деловой части, не обессудьте. – Он отступил на шаг назад. - Позвоню вам завтра, после обеда. Обсудим дела с этой серией концертов: если все сделать по уму – обоим будет выгодно это сотрудничество, не говоря уже о вашем резвом отпрыске. Если вас это еще интересует, конечно…
- Да, разумеется. – в тон ему по-деловому ответила Сесили. - А теперь прошу меня простить – надо проведать младшего сына, проверить, поел ли…
- Да, да, а я поеду уже. Прощайте. Спасибо за ужин.
- Была рада видеть вас. Доброй ночи.
Лицо – зеркало того, что снаружи. А что, если снаружи - ничего? Что тогда отразит это лицо? Туманное море? Пустоту? Наконец провернется на оси и отобразит все то, что накипело, разбухло и клокотало внутри все эти годы? Покажет миру тот вулкан, что готов был взорваться внутри нее? И пусть - гори оно все огнем – и дела, и время, и ее проклятый супруг. Иногда так утомительно быть сильной… Если бы не дети… Если бы не Рой, ее золотой мальчик… Эйрин, даже Финли… Кто-то ведь должен. Не всегда можно думать о себе… Поэтому она завтра и возьмет треклятую трубку, когда позвонит этот мерзавец-педофил. Чтобы ему по дороге разбиться! Второй раз за месяц – видимо, она теряет хватку…
Сесили ворвалась в свою спальню, захлопнула дверь. Включила свет, метнулась к зеркалу, желая и страшась узреть истину. На нее, как обычно, смотрело красивое, надменное, с четкими линями бровей холеное лицо. Глаза горели как свечи - от унижения, злости, обиды – даже ярче, чем обычно. Нет, она по-прежнему хороша, по-прежнему желанна… Просто эти ослы не понимают ничего в настоящей красоте. Еще бы – похвалили эту дуру Грамайл, с ее бледными глазами и кровавыми губами…Мерзость какая…
Сесили вытащила из стола еще одну пачку своих сигарет. Те, как и все, что ее окружало, были эксклюзивом: специальная смесь табака, ароматических трав и чуточку марихуаны для расслабления. Вышла наружу, погасила свет. Вся молодежь расползлась по комнатам: день вышел каким-то утомительным. Сесили и рада была остаться одна. Она слышала, как отъезжали машины гостей. Вот, умотались и хорошо.
Она сбросила надоевшие туфли, от которых уже распухли ноги и прошлепала на террасу босиком, шелестя длинной юбкой по деревянному крашеному, слегка шероховатому теплому полу. Села в плетеное кресло, подтянув колени к груди. Все равно никто не видит. Кому тут на нее смотреть? Даже луны нет. Только тихий влажный сад – и мечущиеся маленькими черными молниями летучие мыши. Достала сигарету, собралась было прикурить – и вспомнила, что зажигалка-то осталась на кровати в спальне. Идти обратно не хотелось. На столике лежала тонкая книжечка рекламных спичек, что ей привез давеча дизайнер, с портретом сына на обложке. Наверняка уже отсырели. Она одну за другой ломала тонкие палочки - запахло серой - они дымились, но не зажигались. Ее охватило какое-то бессильное бешенство – и уже на автомате Сесили злобно добила последние две спички. Откуда-то из-за стены ей на колени упала зажигалка.