Страница 155 из 228
Они миновали волнорез. Луна, уже слегка ущербная, пряталась в волнистых чернильных тучах, выглядывая из-под них, как глаз одичавшего безумца. Облака наливались изнутри бледно-желтым ее светом, словно принимая на себя чужие грехи. Вода сегодня была темна и тиха, даже лунный луч не тревожил ее подернутой легкой серой дымкой поверхности, что после света фонаря казалась особенно насыщенного глубокого синего цвета. Еще несколько шагов. Они вышли на парковку.
- Ну вот, я тебя довел. Можешь теперь отправляться спать. Если, конечно, на балконе тебя не поджидает какой-нибудь ухажер (например, Кардинал, обернувшийся летучей мышью)
Гвеннол бросила на него печальный взгляд. Ну какого хрена она опять смотрит так? Он наговорил ей уже столько гадостей, чтобы на весь год хватило, чтобы обдавать его презрением. А ей все хоть бы хны. И снова таращится своими проклятущими ведьмиными глазищами. Где этот коньяк? Они остановились, не дошедши до фонаря.
- Перекур? А потом каждый – в свой угол. Ты на свое подушечное ложе. А я…
- К своей симпатичной девушке, полагаю… - мрачно пробубнила Гвен, вытаскивая из узкого кармана свою выпендрежную пачку.
- Вот именно. (под кочку, к змеям)
- Хорошо, курим.
Оба одновременно щелкнули зажигалкой. "Как близнецы, - невесело подумалось Гэйвену, - хреновы распиленные пополам близнецы. Которые друг друга терпеть не могут, потому что осточертели один другому до тошноты, но и расползтись дальше, чем на пять футов, не в состоянии. От страха, что потеряются. От ощущения перманентной неполноценности, словно в той, другой, отрезанной половине случайно забыли твою сущность – а куда ты без нее?"
Гвен вообще не хотелось курить: в горле першило довольно давно, но она не посмела отказываться, потому что это были еще лишние три минуты. А потом он уйдет – и его проглотит жадная темнота, в которой его еще кто-то ждет. За той – другой – все ночь. А у нее остались только эти жалкие три минуты. Секунды, оплавленные белёсым дымом сигарет, подсчитанные потрескиванием фонаря на парковке, подсмотренные хищной луной. И они тоже прошли. Пора было вставать на свой путь.
- Ну вот, все. Теперь ступай. - Он мог простоять тут целую ночь, глядя, как дрожит проклятущая сигарета-спичка в ее бледных пальцах. Как фонарь выбеливает рыжие ее вихры. Как она хмурит брови, придумывая еще какую-нибудь кару для его никчемной душонки. Его слабость. Его сила. От этого надо было отказаться – сейчас. Ему не нужна ни слабость, ни сила. Все, чего он алкал – был покой. По крайней мере, хотелось бы в это верить.
Гвеннол прошла несколько шагов, поправляя свой куцый рюкзак, что лямками обозначил и без того хрупкие плечи. Потом обернулась, словно что-то вспомнив.
- Ты обещал мне приз. За хорошее поведение. Я же дошла. Ни разу не оступилась.
Да, кровавый ад, обещал. Вот ведь зануда! И на кой черт ей в такое время есть сладкое? После всего этого мороженого не слипнется у нее там? Гвеннол нервно ковыряла узел рубашки, вытаскивала распустившуюся нитку, глядя под ноги, словно пытаясь скрыть какие-то свои мысли.
- Хорошо. Вот тебе деньги – сама себе купи, что хочешь в автомате. А я пошел. Поздно уже. Завтра приеду за тобой – перевозить к тетушке под крыло. Так что, готовься. (Рой тебя заждался, поди – неужели и вправду придется бдеть под ее дверью?)
Гвен закусила губу. Болячка от этого маневра треснула, окрашивая розовый рот более ярким оттенком. Кровь поползла вниз, разделяя капризную нижнюю губу ровно пополам. Гвеннол облизнула губы и опять воззрилась на него с этой своей пугающей решимостью. Елкин пень, ну что на этот раз? Ну отведи свой неуемный взгляд – отвернись - уйди…