Страница 1 из 196
Над городом царила несвойственная ему мрачная тишина. Обычно здесь никогда ничего не затихает и целыми днями люди расхаживают по пыльным улочкам в поисках дела, в стремительном желании уйти куда-нибудь подальше от своего дома. Многим кажется, что в их рутинной жизни есть великая цель, достигнув которой, они поймут: а для чего всё делалось? Но сегодня мысли сосредотачивались не на пустынных улицах, где сложно заметить даже одинокого зеваку. Дома вытягивались в плотные струны, но внутри них стояла пугающая тишина. Из некоторых построек доносились скрипы или легкие стоны. Не все люди смогли выйти из своих домов и пойти за остальными: кому-то пришлось оставаться и ждать.
По одной из улочек шел немолодой мужчина в потрепанном бежевом костюме. В его глазах застыли мысли, рвавшиеся на волю. Его усталость и минутная слабость, растянувшаяся на последние дни, не давали спать по ночам, оставляя глубокие отметины под глазами.
Пройдя мимо еще нескольких домов, мужчина остановился. Он опустил голову и глубоко вздохнул, приводя себя в порядок.
Страхи, усталость, тревога - всё отступило. Еще один сложный день для мэра небольшого городка. Лестер знал, что он пройдет так же, как и все предыдущие, но за последнее время градоначальник очень устал.
Он пересек площадь перед зданием, которое отличалось от всех остальных построек в городе, и остановился у дверей. Над ними едва держалась самодельная табличка «Инсбург».
В коридоре столпилось много народу, все бурно что-то обсуждали, нецензурно бранили друг друга, стараясь перекричать. Казалось бы, мэр вошел не туда, где работает каждый день, не щадя сил, а на старый рынок, где люди пытались дешевле выторговать или еще дороже продать.
Старика Лестера никто не замечал, будто он такой же бездельник, который хочет наводить шорох в городской администрации вместо того, чтобы работать в субботнее утро. Он проталкивался через людей, от которых исходил настолько неприятный запах, что мэру иной раз приходилось зажимать нос пальцами, лишь бы случайно не втянуть зловоние ноздрями. Он уже различал впереди очертание двери в свой кабинет, как прямо перед ним возник амбал, напиравший своим огромным пузом. Тот перекрыл своей тушей почти весь коридор и Лестеру ничего не оставалось, как пихнуть мужчину в бок и постараться протиснуться в образовавшуюся щель. Но только мэр сделал небольшое усилие в попытке пройти, как туша повернула голову в его сторону и издала злобный рык. Глаза амбала налились кровью и он уже собирался занести кулак над головой побледневшего Лестера, когда кто-то выставил мускулистую руку и не дал свершиться самосуду.
- Тебе жир в глаза уже накачался? Мэра убить собрался!? - прокричал человек, защитивший уже распрощавшегося с жизнью Лестера.
Туша только и смогла раскрыть рот и быстро зашатать головой из стороны в сторону. Кое-как выдавив из себя прощение, амбал увильнул с такой змеиной грацией, что через мгновение ни Лестер, ни спасший его человек тушу уже не видели.
- Спасибо, - сказал градоначальник, собравшись с духом.
- Рад помочь, господин мэр. От Фёдора каждый старается держаться подальше, но, когда он сам приходит на такие мероприятия, трудно спрятаться, - парень, говоривший с Лестером, держался уверенно, даже чересчур. Обычно при разговоре с мэром города все робели, потому что не хотели этим же вечером остаться совсем без еды. Лестеру ничего не стоило сказать Распределителю, чтобы он урезал кому-то рацион. А ведь еще есть вещи и похуже, чем голод.
- Вы пришли послушать выступление? - спросил Лестер, уже совсем окрепнув и вернув в свой голос присущую мэру уверенность.
- Да, господин.
- Очень хорошо. Не могли бы вы передать всей этой толпе, что ничего не будет?
Парень удивился, но слов, чтобы возразить, найти не смог. Он развернулся и пошел в гущу шумевших жителей. В этот момент Лестер открыл хлипкую дверь своего кабинета и вошел внутрь.
Помещение пахло сыростью. Прошлой ночью стоял жуткий ливень, заставивший жителей переделывать ветхие крыши своих домов. Люди с самого утра заделывали бреши подручными средствами, в ход шло всё: одежда, которую носили в своё время деды, потом их дети и только теперь, когда назвать это одеждой язык не поворачивался, ею затыкали огромные дыры в потолке, деревянные обрубки, прогнившие ступеньки, куски старых деревянных лестниц.
Администрация понесла куда меньшие потери, а основной удар пришелся именно в часть крыши над кабинетом Лестера. Ему сообщили об этом еще с утра, однако только сейчас он смог самостоятельно оценить уровень повреждений. Какая-то мебель отброшена из центра комнаты по углам, а небольшой шкафчик словно истекал кровью: из него вытекали ручейки серо-голубой жидкости.
Лестер подошел к нему и приоткрыл. Наружу вытекло еще немного воды вкупе с бумагами и несколькими папками. Мэр собрал их, отряхнул воду и попытался всё разложить. Однако на глаза ему попалась уже заметно пожелтевшая бумажка, с одной стороны у которой не было свободного места: всё занимали различного цвета печати. Желтые, синие, черные, фиолетовые, даже несколько красных. Почти все печати имели разный текст, но все они сводились к единому смыслу: «Совершенно секретно».
Лестер покрутил лист, усмехнулся и кинул его на стол. Он поднял свое кресло, каким-то образом улетевшее в угол комнаты, но уселся в него только, когда заметно прибрал кабинет. Дождь перевернул здесь всё вверх дном.