Страница 65 из 110
— Меня Славка воспитывать был должен, а не ты. Он как-никак мой брат!
— Так, это оскорбление! Да я с тобой больше нянчился, чем Славка! Особенно, если учесть, что когда твой брат открыл для себя свидания и все отсюда вытекающее, он вообще про тебя забывал.
— Ла-а-адно, любимый старший брат! Каюсь, — Инна тут же, смеясь, повисла на шее Дениса.
— Вот не надо мне тут, я уже обиделся, — шутя ответил Дэн, пытаясь ее от себя отцепить. – Да отстань ты, малявка! Я обиделся!
— Не-е-ет, не отпущу, пока не простишь.
— Да отпусти же, зараза мелкая! – уже открыто смеясь, сказал Денис. – Не прощу, обиделся.
— Простишь, — не унималась Инна.
— Да, что сегодня с тобой, отцепись, я сказал.
— Не-а…
— Дэн? Привет! – раздался рядом женский голос.
Ведьму тут же отставили от себя подальше.
— Даш? А ты какими судьбами тут? – видеть смущающегося Дэна девушке еще не приходилось.
Но парень именно смущался: краснел, бледнел и пытался заикаться. Инна перевела взгляд на причину таких изменений.
Причиной была девушка лет двадцати пяти. Отросшие волосы — медные или каштановые — сказать сложно, наспех собранные в косу. Красивое лицо, почти без косметики, и большие синие глаза.
— По работе, наши же зачинщики, не думала, что тебя встречу.
— Я тоже. Знакомься, это Инна, я тебе про нее рассказывал. Инна — это Даша.
— Очень приятно. Ладно, Дэн, я побежала, в клуб надо. Заезжай сегодня, если захочешь.
— Я провожу, — засуетился Денис и почти бегом бросился за уже собирающейся уходить девушкой.
— Вау, — протянула Инна, глядя вслед удаляющейся паре.
Ее строгий и самоуверенный тренер напоминал сейчас школьника на первом свидании, что хочет, а не смеет взять за ручку девочку, что идет рядом.
— Внимание, через полчаса будут объявлены результаты, всем участникам просьба собраться в зале, — объявил кто-то из организаторов.
Ждать возращение друга было глупо, проще идти и занять место обоим. Мало ли, Дэн задержится.
* * *
Мышцы ныли, футболка пропотела, но остановиться — значит позволить себе вспомнить обо всем, что терзало. Этого он хотел меньше всего.
Владимир перевел дыхание и, досчитав до трех, начал все сначала.
В голове путалось, тело повторяло движения, не пытаясь понять их смысл. Мах, поворот, шаг, присесть, прыгнуть, упасть, перекат – движения сменялись за движением. Он даже перестал следить за собой в зеркале. Зачем? Танцуя с пяти лет, он знал, что там увидит.
Себя настоящего. Себя, которого так ненавидит в эти минуты.
Закрыть глаза и поддаться музыке.
Это в детстве было важно, так ли он сделал фуэте, правильно ли изогнул свое бренное тело и насколько четко исполнил очередной батман и прыжок. Поменяв классический балет и бальные танцы на хип-хоп и модерн, они поменяли только термины, которыми заговорили учителя. Да и то не сильно все отличалось.
Те же зеркала и команда отрабатывать движения, глядя на себя. Их старательно учили, только вот Владимир и Виктор не желали учиться — они хотели танцевать. Сколько было скандалов, сколько раз их грозились больше не пустить в «элитную школу». Спасало влияние отца с его должностью в правительстве.
«Золотые мальчики», так их с братом называли многие, считая, что награды на конкурсах им покупают. Глупости, отец не особо любил их увлечения танцами. Не возражал, видя, что сыновья счастливы. Он, правда, тоже был счастлив, когда танцы не стали для сыновей делом жизни. Младшим Леонов старший точно гордился, старшим — кто его знает.
Юрист и программист в семье политика. Смешно. Смешнее только танцы и их имена. Почему они так назвались уже и не вспомнить, все было придумано за пять минут и считалось — только на одно выступление, а стало вторыми именами.
Стойка на руках и сальто. Интересно, это может помочь не думать?
Владимир со злостью бросил взгляд в зеркало и, встретившись взглядом с безумцем в отражении, поспешил отвернуться. Сегодня даже танцы не спасали от ненависти к себе.
Только рядом с Настей эта боль утихала, и это совсем не радовало, лишь больше сводило с ума. Новая мелодия с еще более безумным темпом заставила улыбнуться, так вот что значила надпись «Безумие» на диске. Кто бы сомневался в Дэне и его фанатичности?
Инквизитор глубоко вздохнул и вновь без остатка растворился в танце, позволяя сумасшедшему темпу захватить и подчинить свой разум. Танцевать, просто танцевать, но не думать, хотя бы пока есть силы стоять на ногах.