Страница 42 из 110
– Предатель, – проворчал Инквизитор, отдавая пачку сигарет.
К черту, еще купит.
– Другую тоже выкину. Хватит курить, – будто прочитав его мысли, сказал брат, сминая почти новую пачку.
– Вот что ты пристал? Сначала Настя лекцию читала, теперь ты. Сговорились?
– Аська? Ха, молодец, хвалю. Надо, кстати, с ней встретиться, давно ее не видел. Слышал, она с парнем опять рассталась.
– Странно, мне ничего не сказала, мы не так давно переписывались, – вот такие заявки еще сильнее обижали.
Как она могла ему ничего не сказать? Он же спрашивал, – чтоб этой гордой со своими секретами! – доберется все выскажет!
– Это же Ася, что ты от нее хочешь? Из нее надо все клешнями вытягивать и, желательно, при личной встрече с запасом спиртного, иначе партизан не выдаст свой отряд.
– Вот уж точно, – хмыкнул Инквизитор, наблюдая, как открывается шлагбаум.
Они, наконец, были дома. Даже при таких обстоятельствах – он рад, что вернулся.
* * *
В прихожей послышался шум. Приехали, наконец-то. Инна отложила книгу и, накинув кофту, вышла в коридор.
Братья тихо о чем-то переговаривались. Владимира она видела впервые, но была уверена, что различит их без труда. Да, лицо одно, но манера поведения, мимика, даже то, как они снимали обувь – отличалось. Каждая деталь. Не считая того, что Инквизитор носил на голове более аккуратную прическу и серьгу в виде черепа в левом ухе.
– Привет, – тихо сказала она.
– Ты еще не спишь? – удивился Виктор, сбросил куртку, шагнул к ней и поцеловал. – Могла бы нас не ждать.
– Я волновалась, – она потерлась о его щеку, понимая, как сильно волновалась из-за того, что вечером он не дома.
– Я больше так не буду, – Колдун притянул ее к себе и снова поцеловал.
– Кх, кх, – послышался голос, так похожий на голос ее парня. – Если что, я тут.
– Ой, – выдала она и все трое тихо засмеялись.
– Инна, знакомься – мой старший брат – Владимир, Инквизитор, но можно просто Вовка. Вов, моя Инна.
– Очень приятно, – пробормотала девушка, пытаясь спрятаться за широкую спину своего будущего мужа.
Почему-то ее пугало знакомство с братом.
– Взаимно, – улыбнулся Владимир.
От чужой улыбки на, казалось бы, знакомом лице ей стало не по себе. Как могут существовать два настолько похожих и в тоже время разных человека?
– Есть будете? – спохватилась Инна, понимая, что если Виктора она кормила, то его брат с дороги вполне мог оказаться голодным и в два ночи.
Хотя в это время и Витька голодный по определению: «не спит – значит ест».
– Будем! – дружным хором ответили мужчины, от чего стало смешно.
– Я разогрею, приходите на кухню.
Она поспешила уйти. Инквизитор ее пугал, под оценивающим и изучающим взглядом зеленых глаз хотелось сквозь землю провалиться.
Впервые в жизни ей было настолько не по себе от общения с человеком. То, что этот человек брат-близнец ее будущего мужа, было еще страшнее. Но что это? Страх не понравиться или страх чего-то другого?
С этими мыслями она вытащила из холодильника кастрюлю супа и тарелку котлет. Не до философствования, когда в доме два голодных мужчины.
* * *
Просыпаться дома было приятно. Своя кровать, свои вещи. Давно он так хорошо не высыпался, хоть и проспал не больше четырех часов. Часы показывали полвосьмого, а в квартире слышались шаги и суета.
С неохотой выбравшись из-под такого теплого и родного одеяла, натянул на себя джинсы и футболку, вышел в коридор. На кухне кипела жизнь, что, на взгляд Владимира, кощунство в семь утра. Он раньше десяти не воспринимал мир. А как в семь можно быть такими активными – непонятно.
Картина, что застал на кухне, поразила еще больше. Брат и отец сидели за столом и ели, по всей видимости, овсянку – сомнительная радость на его взгляд. Рядом стояла тарелка блинов, нарезка колбасы и сыра. Перед каждым кружка кофе.
Сами они вряд ли могли такое приготовить, ибо отец точно не умел. У него даже яичница, на памяти Инквизитора, сгорала до угольков, а бутерброды были несъедобны. Витька не особо любил готовить. И умел не больше, чем он сам. Его самостоятельная жизнь за границей немного приучила варить себе самому. Но сейчас на кухне, судя по всему, хозяйничала Инна.
Как и вчера при виде девушки в домашних брючках, футболке и двумя забавными хвостиками сердце болезненно сжалось. Он даже забыл, зачем встал и что хотел возмутиться раннему подъему.