Страница 69 из 87
Вовка сделал очередную паузу. Я продолжал молчать.
– Так пару лет в угаре прожил, пока ты не приехал. Я когда тебя в том подъезде увидел, то как будто… Как… – он никак не мог подобрать нужные слова. – Ну, будто и не было этих десяти лет страшных, понимаешь? – Вовка шмыгнул носом. Он навалился плечом на меня и тихо всхлипывал. Я приобнял друга и по моим щекам тоже побежали слёзы, но я старался их не выдавать.
– Я с тобой почувствовал, что вернулся в то время, когда ещё мальцом по чердакам лазил, когда мы с тобой одну девочку любили, когда не было у меня в жизни этого камня на шее, который я сам себе повесил! Ты мне жизнь вернул, Серый, только не оценил я этого…
Он снова отодвинулся от меня и в очередной раз тяжело вздохнул.
– Я, когда тебя на вокзале на поезд усадил, домой пешком возвращался вприпрыжку и встречным прохожим улыбался. Мне первый раз за много лет жить захотелось, понимаешь? Я прибежал домой и уборкой занялся. Старые детские фотографии наши на стенах развесил, чтобы хоть как-то заполнить пустоту в квартире. Ждал тебя, старик! Но шло время, а ты не появлялся. Нет, ты не подумай, я ни в чём не виню тебя, и то, что я тебе недавно высказал, спиши на нервное напряжение. Прости, короче… Вообще не виню в случившемся никого, кроме себя… – он вздохнул. – Так вот, визитку твою я тогда потерял, ещё неделю продержался и снова забухал. Вернулся, так сказать, в персональный ад со своими мертвецами и душевными муками.
Послышался лязг открываемой двери и в глаза ударил яркий свет фонаря. Я поморщился и прикрыл глаза ладонью.
– Ну что, господа хорошие? Будем и дальше загорать или дела начнём решать? – послышался голос Михалыча.
– Ещё несколько минут, – ответил ему Вовка.
– Хе-х! Ну-ну… – хмыкнул тот и снова захлопнул тяжёлую дверь.
– Как он появился в моей жизни, я тебе уже рассказывал. Не говорил только, что я с его помощью вернулся к старой «профессии». Точно не знаю, сами они нашу крышу перекрывали или платили кому-то, но каждый день кто-то из четвёрки обязательно на чердаке торчал под видом рабочих. Делалось это для того, чтобы отследить одного человека. Объекта. Он в новострое соседнем жил. Да ты слышал об этом мужике, по-любому… Известный такой чувак. Вот… Да, а с крыши открывался отличный вид на окна его квартиры. У Михалыча был заказ на этого человека, и только охрана, которая везде сопровождала объект, не позволяла подобраться достаточно близко. Через две недели после того, как эти уроды меня на чердаке отмутузили, я оклемался и в третий раз пошёл к ним на чердак, только теперь уже трезвый и с ножом. Михалыч оказался хорошим дипломатом. Он был в курсе, чем я раньше занимался. Не знаю откуда. Короче, быстро убедил меня поработать на него и обещал хорошо заплатить. Сам не знаю, почему согласился. Мне слили всю инфу по объекту: когда он уезжает из дому, когда возвращается, где бывает в течение дня, с кем спит, кого любит… Короче, знания получил исчерпывающие. Его каждый вечер подвозили к дому. Один телохранитель вёл до квартиры, второй в это время ошивался у машины. Когда первый возвращался, оба уезжали и парковали машину в охраняемом гараже. Забирали утром точно так же. То есть, вариант с взрывчаткой отпадал. К тому же, убрать клиента надо было так, чтобы выглядело всё как несчастный случай, иначе подозрения сразу падут на заказчика. Там у них тёрки были капитальные.
Тут я вспомнил о взрыве в соседнем доме, о котором осенью смотрел репортаж по телевизору.
– Да ты должен был слышать о том взрыве. Вся страна о нём гудела…
– Слышал, – как можно холоднее сказал я. – Ты Бреславского убил.
Друг почувствовал металл в моём голосе и примолк, но, собравшись с силами, продолжил.
– В том то и дело, старик, что не убил, – и снова повисла пауза. – Не смог я. Ночью забрался к нему в спальню и встал у кровати с ножом в руках. Стрелять нельзя было, чтобы не поняли, что это убийство. Нужно было либо резать горло, либо душить, а затем сжечь квартиру вместе с трупом. Понимаешь, я смотрел на него, а перед глазами плыли испуганные лица тех двух детей. Долго стоял... Слишком долго и слишком непрофессионально. А он возьми, да и проснись.
Вовка нервно засопел.
– Не буду я тебе рассказывать, о чём мы с ним тогда говорили, только уже через несколько часов вся его квартира дотла сгорела от взрыва газа. Бреславский был к этому времени уже далеко за границей, а я сдавал в камеру хранения огромный чемодан, до отказа набитый наличными баксами.
– Он тебе выкуп за себя заплатил?
– Типа того… Только я бы его и так не убил. Так что это было что-то типа благодарности за проявленное великодушие. По крайней мере, я у него бабки не требовал. Хочешь верь, хочешь не верь.
Вовка прокашлялся и продолжил.
– Короче, Бреславский в Чили залёг. Естественно, Михалыч был уверен, что я его убрал. Репутация у меня была хорошая, а в таком деле это главное. Поэтому рассчитался он со мной, как и обещал. На эти деньги купил себе небольшой бизнес… действующий. Ну и, как когда-то с обувью, начал потихоньку отмывать там наличку Бреславского. Схема-то классическая… И всё бы ничего, только объявился на днях этот самый «мертвец», которого я отпустил. Вернее, засветился он там, в Чили, а заказчик это как-то просёк. И случилось это незадолго до того, как мы с тобой за кладом выехали. Сейчас, говорят, его уже точно убрали, но перед этим он про чемодан с бабками раскололся. А чемодан этот всё ещё у меня. Сечёшь? И денег в нём много. Прям очень! Я и сам не знаю точно, сколько там.