Страница 66 из 87
Видимо, оглушили крепко, потому что сознание вернулось уже после того, как меня оттащили в сторону. Открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Жуткая головная боль мешала рационально мыслить.
Было темно. Я сидел на земле, прислонившись спиной к колесу какого-то автомобиля. Передо мной на корточках восседал человек в камуфляже, лица которого я никак не мог рассмотреть в тусклом свете сумерек.
– Ну, здравствуй, земляк, – услышал я знакомый хриплый голос Михалыча. – Как говорится, вот и свиделись. Да? Как ты?
– Тебе бы так… – проскрежетал я. – Где Оля?
– В машине сидит, что с нею станется? Пока ты себя ведёшь хорошо, мы тоже не балуемся. И Вова твой у нас. Сейчас мы к нему и поедем, а то заждался тебя друг твой, совсем без настроения.
Он поднялся на ноги и скомандовал:
– Грузи ко мне назад, сам – рядом садись. Ты в «Тойоту». Бабу пока не трогай.
Меня подхватили под руки и затолкали в «УАЗ». Рядом уселся самый высокий из четвёрки. Михалыч вёл машину.
– Главное, Серёжа, не рыпайся и всё будет хорошо. Мы люди деловые и плохо делать никому не хотим. Каюсь, друга твоего мои мальцы слегка помяли, но ты, как и я, тоже деловой человек – не спорь, я вижу – должен понимать, что просто так, ни за что, с людей не спрашивают. Вова много моих денег себе взял, а это не есть хорошо. За такое я мог бы и убить Вову, понимаешь? Но только интереса мне от этого никакого нет. Да и не зверь я, Серёжа, чтобы так вот просто человека взять и как свинью зарезать. Я просто хочу вернуть себе то, что мне должен твой друг. Своё вернуть, понимаешь?
Он говорил медленно и очень спокойно, как с ребёнком, как психиатр говорит с пациентом. От этого его речь звучала ещё более внушительно и убедительно. Мне в ответ говорить ничего не хотелось – раскалывалась голова, сильно тошнило, но я собрался и с трудом выдавил:
– Сколько он должен?
– А вот это уже совсем другой разговор, земляк! Сразу узнаю делового человека! – оживился Михалыч, оглядываясь на меня через плечо. – Я бы, клянусь, сказал тебе, сколько он должен, да, боюсь, что это всё равно ничего не изменит. Понимаешь? Ты просто поверь, что много. Ну, как много? Вот представь себе очень много денег! Огромную такую кучу! Да? Представил? А, Серёж? Ты чё молчишь там? Я тебе вопрос задал!
– Да.
– Молодец. Так вот! Вова мне должен намного больше. Понимаешь?
– Может, хватит со мной как с дебилом говорить и скажешь, наконец, куда мы едем и что тебе от меня надо?
– Ты не дебил, Серёжа, и я это прекрасно знаю, – задумчиво проговорил Михалыч. – Только с чего ты взял, что мне от тебя вообще что-то надо? Я же тебе говорю, что мне всего-то и надо – вернуть мои деньги. У тебя их нет, значит лично от тебя мне ничего не надо, Серёженька. Ничего!
– Нами будешь его шантажировать?
– Ну, зачем так грубо? Я никого не шантажирую. Вова сам попросил тебя найти, поговорить он с тобой захотел. Вот мы тебя и пригласили, вот и едем к нему в гости. Хотя, если честно, мы тебя при любых раскладах нашли бы.
Долго петляя полями, мы, наконец, приехали к каким-то заброшенным одноэтажным баракам. Судя по большому количеству птичьих перьев и помёта, перемешанных с весенней грязью, это была старая птицеферма. Из «Тойоты» вышла Оля. Она испуганно оглядывалась по сторонам. Подталкивая её в спину, следом шёл Генчик, с двустволкой на плече.
– Оля! – позвал я.
Она обернулась в мою сторону и закричала:
– Это они, Серёжа! Это они дедушку убили!
Генчик в один момент снял ружьё с плеча и с размаху ударил её прикладом в спину между лопаток. Оля коротко вскрикнула и упала на четвереньки. Я рванул к ней. Генчик направил на меня ствол старого ружья.
– Стой, сука, убью в раз! – завизжал он.
Я не обращал внимания на его угрозы и продолжал бежать, не отдавая себе отчёт в том, какой опасности подвергаюсь. Оля села на траву. Она плакала. Я обнял её и прижал к себе.
– Они дедушку убили. Это его ружьё, Серёжа. Это они… Нас тоже убьют, да?
– Даже не думай так. Всё будет хорошо. Сейчас всё разрешится. Обещаю тебе.
Она немного успокоилась, и я помог ей подняться на ноги.
– Слышь, фуфел! – закричал Генчик. – Отойди! Да? Отойди от тёлки, говорю! Я тебе, падла, ща ногу прострелю! Слышь? Отойди от неё я сказал!
Он перетаптывался с ноги на ногу, визжа и целясь в меня из старой «Тулы». Подошёл Михалыч и тот сразу же заткнулся, но перетаптываться не прекратил, переводя взгляд то на нас с Олей, то на Михалыча.
– Идём, земляк, не тронут больше твою девку. Я тебе говорю.
– Пошёл! – осклабился Генчик.
– Всё будет хорошо. Скоро всё закончится, – ещё раз попытался успокоить я Олю, приложив ладони к влажным щекам. Она чуть заметно кивнула. Я её обнял.
– Да успеете, ёпа-мама! – протянул Михалыч и хрипло рассмеялся. – Ты её ещё трахни тут перед всеми! И вообще, чё вы прощаетесь тут нахер!? Мы вас убивать не собираемся. Иди вон лучше с другом своим для начала перетри, а невеста твоя с нами пока побудет. У вас там базар чисто конфиденциальный наклёвывается, так что дамы будут не в масть. Может, надумаете с другом чего-нибудь правильного, а там, глядишь, и на свадьбе вашей все вместе погуляем. Да, пацаны? Лично в ЗАГС жениха повезу! Отвечаю!