Страница 57 из 87
Я глубоко сожалел, что согласился на чай с бубликами, а когда приблизился момент паники, вдали раздался спасительный рокот моторной лодки. Спасительным я его считал, надеясь, что Коля окажется менее жизнерадостным, а главное – менее общительным существом.
Знал бы я тогда насколько был прав!
Люба звуков мотора не замечала, продолжая без остановки тараторить.
– Коля у меня хозяйственный. Всё в дом тащит! Вот, столешница эта… угадай, из чего сделана? А? Никогда не догадаешься! Это крыло от самолёта! Представляешь? Да! Видишь, тут заклёпки такие есть? Притащил крыло и мастерит молча. Он у меня вообще не очень разговорчивый, – я облегчённо выдохнул. – Это только я такая щебетуха, а он всё время молчит. Ну, а мне только того и надо. Слушает и хорошо! – Люба захихикала, а во мне проснулось искреннее чувство жалости к мужику, прожившему так много лет с этой женщиной. – Сын-то наш, Лёшенька, вечно возмущался, что я ему слова не даю сказать. Ему, как только шестнадцать стукнуло, так сразу в военные и подался. Служит сейчас. Офицер! Гордость наша! Недавно фотографию прислал, сейчас принесу, покажу. А ты чаёк пей, Серёжа, я быстро. Ох, и красавчик наш Лёшенька…
Люба исчезла в домике. Я устало откинулся на спинку лавочки. К пристани причалила лодка. Из неё выбрался Коля – грузный мужик с угрюмым лицом, сильно контрастирующим на фоне вечно улыбчивого лица своей жены. Он нёс садок, наполненный какой-то крупной рыбой, шаркая кирзовыми сапогами по стальному листовому железу, которым были укрыты полы старенького причала. Мужик подошёл к «авиационному столу» и молча бросил на него садок.
– Здравствуйте! – первым поздоровался я, поднимаясь с лавки, но в ответ услышал только нечто невнятное.
Догадавшись, что Коля так со мной поздоровался, я попытался продолжить диалог, но тот, пройдя мимо и, даже не посмотрев в мою сторону, уже неспешно направлялся к домику, в котором искала фотографию Люба.
Неугомонная женщина, находясь в доме явно в полнейшем одиночестве, всё равно продолжала что-то говорить. От такого откровенного Колиного игнора я слегка растерялся, но в следующее мгновение решил, что и так достаточно прождал его здесь, впитывая гигабайты совершенно ненужной информации.
– Николай! – позвал я его погромче.
– Да приду сейчас! Невтерпёж, мля… – не оборачиваясь, рявкнул в ответ Коля. От такого откровенного хамства я снова плюхнулся на скамейку.
– Коленька! – донеслось из дома. – А к тебе тут Серёжа приехал! Ты не видел, где я фотографию Лёшеньки положила? Не могу найти нигде.
На жену Коля тоже внимания не обращал, хотя её это, похоже, ни капли не расстраивало.
– О! Так вот же она! Серёжа, нашла! Сейчас покажу! Коленька, ты кушать хочешь, зайчик? Я быстро! Серёжа, вы будете с нами обедать? У меня сегодня пельмени! Вы таких никогда ещё не кушали, я сама леплю! Юленька, дочечка моя, когда к нам приезжает, так сразу требует, чтобы я ей пельмешек сделала, говорит, что самые вкусные в мире. Она у нас юристом работает, в ресторанах всяких дорогих бывает с клиентами. А клиенты-то всякие бывают! И богатые тоже попадаются. Так что в кухне она разбирается. Но, несмотря ни на что, больше всего любит мамины пельмешки. Я и на вас тоже сварю!
– Нет! – в панике воскликнул я и сам удивился, что удалось вставить целых три буквы в плотную и невероятно быструю тираду неугомонной тётки. Опасаясь, что она снова заговорит, тут же добавил: – Я тороплюсь! Очень!
Но – о ужас – Люба меня не слушала! Она, всё с той же весёлой улыбкой на лице, неслась ко мне, потрясая в воздухе толстенной стопкой фотографий!
– Смотри, какие они здесь халёсые, – расцеловывая изображения родни, умилялась тётка. – Вот Юленька ещё в садике на утреннике новогоднем, лисичкой была!
Она подсела ко мне поближе и передала чёрно-белый снимок. Я из вежливости кивал и поглядывал на крыльцо домика, надеясь, что хамоватый Коля не уляжется спать, а соизволит-таки поговорить.
– А вот и он! Лёшенька наш! Вот видишь, это мы к нему на присягу ездили. Серьёзный такой был! Настоящий солдат!
– Люба! – обратился я к ней.
– А вот и та фотография, которую я тебе показать хотела…
– Люба! – Повысив голос почти до крика, повторил я.
– А? – она, будто опомнившись, посмотрела на меня и часто заморгала.
– Мне акваланг нужен. Очень. У вас есть? – решив рубить с плеча, выпалил я.
– А, ну это к Коле тебе нужно. У него есть. На! – тётка сунула мне очередную фотку Лёшеньки в офицерском кителе. – Вот какой красавец!
– Так, а позвать вы его не могли бы?
– Кого? – не поняла Люба.
– Колю! – вскипал я.
– Зачем?
– Так поговорить же с ним хочу!
– Та я же его позвала уже, он и приплыл ведь! – продолжала недоумевать Люба. – Это же и был Коля, или ты не понял?
Не выдержав, я встал из-за стола и направился к крыльцу. Постучал в приоткрытую дверь, спросил:
– У вас акваланги есть напрокат?
– Двести, – послышалось из-за двери.