Страница 98 из 100
- Из-за меня она умерла…
Лита взяла меня за руку, отвела к кровати. Забавно, но я чувствовал себя маленьким ребенком тогда… временное помешательство, не иначе. Около часа моя смотрительница разговаривала со мной, объясняла, утешала. Так уже было когда-то, когда я боялся, что потеряю свою чешую и стану бесполезным.
По большому счету, Лита была для меня спасением в самые трудные периоды моей жизни. Я редко говорил ей об этом, но всегда знал.
Когда она закончила, мне показалось, будто закрыта определенная глава. Да, я буду помнить о Софии, скучать по ней, винить себя. Но главный душевный траур, как назвала это моя смотрительница, завершен. Такие периоды не могут длиться вечно.
- А ты знаешь, - проворковала Лита, опуская голову мне на грудь, - я больше всего люблю тебя за такое поведение. За то, что ты ценишь близких тебе людей.
- Ценю и не хочу терять…
- Приходится. Никто не хочет, так просто бывает.
- И что прикажешь делать? Смириться с этим?
- Нет, не смириться. Жить с этим.
Некоторое время мы лежали рядом, в тишине. Где-то на столе мерно тикали часы – Лита любила такие вещи, хотя время могла узнавать и через компьютер.
- Кароль, я хотела поговорить с тобой насчет Алтая.
Вовремя. Мы вернулись пять дней назад, с тех пор я ни разу не поинтересовался судьбой белого зверя. А следовало бы, ведь он был единственным, кому смерть Софии причинила большую боль, чем мне. Он любил ее по-своему и уж точно не хотел терять.
- Как у него дела?
Вопрос – чистая формальность, понятно, что дела у него не могут идти хорошо при таких обстоятельствах.
- Хуже, чем ты думаешь, - покачала головой Лита. – Зверь первой серии не должен оставаться без смотрителя, что бы ни случилось. Совет уже трижды назначал Алтаю нового смотрителя и трижды он отказался сотрудничать.
Это уже что-то новое… Алтай – исключительно умный зверь, но собственного мнения он не имеет и относится ко всем людям доброжелательно. По крайней мере, так казалось мне.
- То есть – отказывается?
- Самым примитивным образом: рычит, кидается на них, не подпускает никого близко к себе.
- Его можно понять, - заметил я. – Ему очень тяжело потерять Софию. Думаю, скоро он привыкнет.
- Не привыкнет и не перестанет себя так вести, и ты это понимаешь. Алтай не собирается подпускать к себе другого смотрителя, он требует, чтобы ему вернули Софию, хотя и сам знает, что это невозможно. Изначально на зверя из первой десятки было много желающих, а теперь никого не осталось. Такими темпами он будет выведен из производства и попадет на исследование. А это не самая завидная участь. Ты должен поговорить с ним. Ты его друг, Алтай полностью доверяет тебе.
Поговорить… А что я ему скажу? «Не кисни, брат, подумаешь, бабенка померла»? И что от меня после таких слов останется? Лита права, Алтай скучает по своей смотрительнице, разговоры тут не помогут. Он никого другого не примет.
Хотя…
- Лита, мой телефон у тебя?
Телефон мне выделили очень давно, как бы подтверждая мой статус полноправного агента. Но это была чистой воды формальность, потому что таскать эту штуковину с собой я не мог. Мой номер оставался моим, а хранился телефон у Литы.
- У меня и даже заряжен. А зачем он тебе? Ты давно не интересовался этой игрушкой!
- Потом объясню. Дай, пожалуйста.
Лита не стала капризничать и настаивать на объяснении, она просто достала из полки стола телефон и передала его мне.
Обращаться с миниатюрным устройством было сложновато, я совсем отвык от него. Тем не менее, с пятой попытки мне удалось найти нужный номер и нажать «Вызов».
Где-то полминуты в трубке ползли длинные гудки, и я уже решил, что ответа не будет вообще. Но повезло на этот раз, я услышал голос, который уже не надеялся услышать.
- Слушаю.
- Салют, это Кароль, помнишь такого?
Пауза, потом:
- Кароль?! Но как… как ты дозвонился… Черт побери, ты и телефон – это уже слишком!
Учитывая его обычное состояние пофигизма ко всему и всем, могу сказать, что мой звонок стал для него настоящим шоком. Но времени на разговоры «ни о чем» у нас не было:
- Послушай… Я не просто так звоню. Есть проблема, в которой мне очень нужна твоя помощь.
- Выкладывай.
И я выложил все. Про задание, «Летучий голландец», свою трусость и смерть Софии. Про то, в каком состоянии пребывает сейчас Алтай и какие мрачные перспективы его ждут. Когда я закончил, мой собеседник коротко напомнил:
- Я больше не работаю в проекте. Уволился.
- Да, я в курсе. И я не имею права просить тебя вернуться, потому что это опасная работа, сам знаешь. Просто… подумай об этом. Дай мне знать, когда примешь решение. Только… ты ему очень нужен.
- Он не знает меня.
- Он должен тебя узнать. Иначе все будет кончено.
- Я подумаю.
Лишь когда я отложил телефон в сторону, Лита поинтересовалась:
- А кому, собственно, ты звонил?
***
Он прибыл на базу через три дня, приняв то решение, какого я от него ожидал. Олег вошел в мою комнату так же, как входил много месяцев назад. В принципе, он почти не изменился, хотя создавалось впечатление, что он перенес тяжелую болезнь.
- Я рад снова видеть тебя, - сообщил я, пожимая его руку.
- Взаимно. Я ведь так и не приспособился к нормальной жизни, вот ведь какая штука. Вроде и работа хорошая, и девушка есть любимая, а по ночам все море снится. Но я бы никогда не вернулся, если бы не твой звонок.