Страница 85 из 100
Серьезно ранить или даже убивать его я не собирался, мне это не нужно. Впрочем, и безнаказанным он уйти не может. Моя задача – сделать так, чтобы им впредь неповадно было меряться со мной силами, чтобы когда в тупую голову его смотрительницы снова придет идея достигнуть лидерства, она вспомнила сегодняшний день и не захотела его повторять!
Со стороны могло показаться, что я сорвался, но на самом деле все мои удары были оправданными, осмысленными. Я знал, какую кость ему ломаю и зачем, насколько сильно это выведет его из строя, сколько месяцев он проведет в лазарете. Нина выкрикивала какие-то команды, но ее зверь уже был не в состоянии их выполнить.
Я закончил только тогда, когда был уверен: Эйден самостоятельно не поднимется. Вот теперь я мог наконец освободить свою изуродованную левую руку и оттолкнуть поверженного соперника от себя.
- Все кончено, - мой голос звучал ровно, хотя это стоило мне больших усилий, на самом же деле я задыхался от усталости. – Милая была забава, но не из тех, что я хотел бы повторить, уж очень скучно.
Когда Алтай лежал на земле, София сразу побежала к нему, она плакала вполне искренне. Нина не плакала вообще, она даже не смотрела на Эйдена, только на меня, и в глазах ее было столько ненависти, что я сгорел бы за секунду, если бы ненависть имела хоть какую-то силу.
- Не думай, что это конец, - спокойно произнесла она. – Ты не заслуживаешь первого места, а Эйден – четвертого. Все изменится!
- Не заговаривайся, четвертое место у Алтая, а у Эйдена – пятое, - поправил я. – То, что произошло утром, ничего не значит. Места даются не за умение драться, а за умение справляться со своей работой. В этом отношении все здесь присутствующие звери превосходят Эйдена, и в этом не его вина.
- А чья же? – она все еще старалась выглядеть равнодушной, а я чувствовал, что она скоро сорвется.
- Твоя. Уж слишком нелепый метод тренировки ты выбрала, только теперь уже ничего не исправить.
Ну точно, сорвалась. Нина сжала трясущиеся руки в кулаки, ее и без того некрасивое лицо перекосилось от ярости, голос звучал высоко и остро:
- А как я должна его тренировать? Как эта белобрысая тряпка, София, которая вообще не имеет уважения в глазах своего зверя? Или, может, как твоя Лита, которая только и может, что ноги раздвигать?! Нет уж, я не собираюсь ложиться под тупое животное!
Мне очень хотелось ее ударить. Сдерживало только то, что она слабая бабенция, которая от одного моего удара разлетится на бесформенные куски. Была б мужиком, уже осталась бы от нее только кучка фарша.
Ответить я не успел, потому что вмешалась Лита:
- Ниночка, заткнула б ты охальник да не лезла б не в свое дело.
Сказало это было легко и непринужденно, я бы сказал, дружелюбно. Это еще больше взбесило Нину:
- А что, скажешь, я не права? Да уже все всё знают! Можешь и не скрывать! Хорошую ты систему наград придумала для своего зверя, нечего сказать! Как там оно у вас? Справился с легким заданием – отсосала ему, а получилось задание потяжелее – вот тебе, зверек, все тельце, пользуйся! Шлюха она и есть шлюха, каким словом ни назови!
Я опасливо покосился на Литу, но она только сочувствующе улыбалась. Что любопытно, даже в ауре моей смотрительницы не было ни следа обиды.
- Ниночка… Я бы тебе возразила, может, поспорила даже… Но спорить с тебе подобными – все равно что метать перед ними бисер. Рано или поздно кто-нибудь обязательно хрюкнет. Ты просто никогда не сумеешь ни в ком вызвать желание любить тебя так.
Шах и мат. Браво, умница моя! Укол был типично женский, я бы ничего подобного не выдумал, но теперь мысленно аплодировал ей.
Нина сейчас напоминала вареную свеклу в крайней степени агрессии – зрелище не для слабонервных. Я собирался и дальше провоцировать ее, но тут мой взгляд упал на неподвижно лежащего Эйдена, залитого моей кровью. Стало совсем не смешно.
- Вместо того, чтобы искать недостатки у других, ты могла бы обратить хоть немного внимания на свои собственные, - рыкнул я. Развеселившиеся смотрители разом затихли, все взгляды были сосредоточены на мне. – То, что ты сделала, непростительно!
- Я изобрела новую систему тренировок! – пыталась сохранить лицо Нина.
- Можешь назвать это так, но… Тебе следовало бы остановиться, когда умер первый доверенный тебе зверь. Ты должна была понять, что твоя система разрушительна. Но тебе очень хотелось получить полный контроль над зверем, управлять им. Ты ведь даже зовешь себя не смотрительницей, а хозяйкой! Постепенно, тренировку за тренировкой, ты ломала психику молодого зверя. Его тело становилось сильнее, но его разум разрушался. Не исключаю, что он сопротивлялся поначалу, но при хорошо продуманной системе можно искоренить любое сопротивление. Что ты получила в результате? Идеальное оружие - и пустую оболочку.
- Эйден не слабоумный, - огрызнулась она.
- А я и не говорил, что он слабоумный. Ты уничтожила не мозг, ведь иначе он не смог бы воспринимать твои команды. Ты уничтожила его «Я», чтобы изменить его под свои требования. Стерла, вырвала, заставила забыть все, чем он был. Тебе никогда не нужен был партнер, тебе нужен был идеальный инструмент. И ты его получила… ценой разума и, если тебе так будет понятней, души твоего зверя.
Я полностью осознавал все это по мере того, как говорил. Раньше это были всего лишь догадки, теперь – правда. И глаза Нины оказались лучшим тому подтверждением.
Мне вдруг стало очень гадко, я ощущал практически реальную тошноту. Лита когда-то сказала, что изначально хотела видеть меня лишь инструментом для выполнения заданий. Но моя смотрительница никогда не пыталась изменить меня, напротив, она поощряла мою самостоятельность и уважала мои решения.