Страница 74 из 100
А потом в меня прилетел снежок. Это было настолько неожиданно, что я даже ойкнул, за что немедленно получил от Литы:
- Детеныш, блин!
Но снежок кидала не она. Высокоинтеллектуальное действие исходило от Алтая, корчившего мне рожи из-за большого сугроба. Зверь первой серии, корчащий рожи, зрелище само по себе впечатляющее, а в исполнении белоснежного Алтая, практически сливающегося с местностью, оно выглядело совсем уж специфично.
В долгу я не остался, слишком несерьезное у меня сейчас было настроение. Так что через пару минут Алтай огреб снежок размером с конскую голову и полетел в тот сугроб, за которым пытался спрятаться.
То, что случилось дальше, было самой большой неожиданностью дня. Звери переглянулись и ринулись в снежную битву. Все, даже Ева, обычно презиравшая подобные игрища! Наш опыт, наше прошлое, наши обиды - все забылось в один миг, уступив место поведению новорожденных мальков. И я точно знаю, что в этот момент был счастлив безо всяких «почти» и «но». Таких моментов в моей жизни немного.
Когда мы наконец устали, солнце упрямо клонилось к закату, а наши смотрители успели вынести на улицу кресла и пледы и теперь наблюдали за нами оттуда. Правда, не все, Дмитрий и Егор ушли, зато остальные остались. Думаю, в этот день многие по-другому посмотрели на своих подопечных. И Лита тоже, потому что, когда мы закончили, она подошла ко мне и прошептала на ухо:
- Я тебя очень люблю!
Она не лгала и даже не шутила, но… неужели мне обязательно вести себя, как полный придурок, чтобы заслужить такие слова?
Рискуя разрушить идеальный момент, я сказал:
- Если так, то перестань скрывать от меня все подряд. Мне плохо от этого.
Она смерила меня долгим взглядом, и я уже решил, что все испортил, но тут Лита улыбнулась:
- Ну, все не перестану, у девушки должны быть секреты, но в целом ты прав. Пойдем к себе, пора уже и к празднику готовиться. Сегодня последний день года, забыл?
Мне нравилось слышать это «к себе». На базе мы всегда ходили либо ко мне, либо к ней, в общем, иллюзии семьи не создавалось. И пусть это все временно, зато как вовремя!
Когда мы вошли комнату, Лита заперла дверь на ключ – жест сам по себе привычный, учитывая, чем мы обычно занимались наедине, но тут он получился какой-то нервный.
- Случилось что-то? – нахмурился я.
- Склеротик, - фыркнула Лита. – Кто только что просил быть с ним пооткровенней?
- Так я ж не думал, что ты так быстро согласишься!
- Напрасно, - резко посерьезнела она. – Кароль, я… по определенным причинам мне сложно доверять людям. Я имею в виду абсолютное доверие. Слишком уж часто меня предавали те, кто был мне дорог. А самые дорогие не предавали, они уходили, это еще больнее. Кто-то по своей воле, кто-то не хотел, но его отняли у меня. Так было. Когда сталкиваешься с этим, понимаешь, что проще не доверять, молчать. О чем-то говорить, чем-то делиться, но самое дорогое и сокровенное держать в себе.
- Лита…
- Подожди, я не закончила! Прервешь сейчас, и я больше не решусь сказать. Я доверяю себе, потому что я знаю, что я себя не предам. Тут стопроцентная гарантия! Я сделала это стилем своей жизни и, уж поверь, не просто так. Знаю, что в этом я могу доходить до крайностей, не рассказывать даже о своих мелких сомнениях, пока не буду знать наверняка. Понимаешь… когда остаешься один, нет иного выбора, кроме как стать сильней. Мне это удалось! А потом… потом в мою жизнь ввалился ты.
- Ты так говоришь, как будто это трагедия, - тихо заметил я.
- В определенном смысле, так и есть. Потихоньку, понемногу ты начал подтачивать ту стену, которой я себя окружила. Я не обращала на это большого внимания, думала, это мелочи. А потом… помнишь, был момент, когда ты сказал, что больше не хочешь быть со мной? Давно это было, но все же. Меня тогда словно кипятком ошпарили.
- Лита, я ведь не хотел, ты знаешь!
- Знаю, но тогда не знала. Я была в ужасе от того, что кто-то посторонний может причинить мне такую боль! Я была свято уверена, что уже застраховала себя от этого. Но только та боль была мелочью по сравнению с тем, что я почувствовала, когда Алтай притащил тебя после взрыва. Окровавленный, измученный, еле живой… И то, что все вокруг твердили о твоей смерти, совсем не помогало! Не знаю, как я додержалась, как могла казаться спокойной. Но помню, что после твоей операции, когда мне сказали, что ты выживешь, я поднялась на крышу больницы. Это было часов в шесть… когда я снова посмотрела на часы, заплаканная и уставшая до такой степени, что едва держалась на ногах, часы показывали десять. Что было в этом промежутке – не знаю.
Зато я знаю, Юлия рассказала. Она тоже поднялась на крышу, покурить хотела, а засвидетельствовала нервный срыв моей смотрительницы. Но я и подумать не мог, что все так серьезно! Теперь я уже начинал злиться на Юлию. Почему она не помогла, а оставила Литу одну?
Сейчас моя смотрительница выглядела потерянной и очень слабой. Мне хотелось прижать ее к себе, но я не рисковал подходить, чувствовал, что нельзя.
- Таких моментов было много, - задумчиво проговорила Лита. – Ты в опасности, ты далеко от меня. Принимая эту работу, я была уверена, что это все ради доктора Стрелова, что я спасаю его проект, но что буду относиться к тебе как к инструменту. Почему ты не мог быть просто инструментом?
- Не знаю, - с трудом ответил я. Может, это и было смешно, но смеяться мне не хотелось. Я почувствовал, что меня начинает трясти, это у меня так стресс проявляется. – Если ты хочешь расстаться со мной, скажи сейчас. Хватит намеков.