Огни Святого Эльма (книга 7)

Для задания нам выделили странный корабль – плоский, почти круглый, если смотреть сверху, и глубоко сидящий в воде. Мне сказали, что это особая модель, выдерживающая любые штормы. Но главной особенностью было то, что управлялся он с помощью компьютера, и сделать это могла даже моя смотрительница, так что людей на борту было всего трое: Лита, Алексей и повариха. Виктория отказалась от этого задания, когда узнала, где именно оно будет проходить. Похоже, игра в смотрительницу Евы ей надоедает.

Сейчас смотрители грелись в каютах, молчаливая, но в целом добродушная повариха не вылезала из кухни, а мы стояли на палубе. Судов поблизости я не чувствовал, так что можно было не опасаться быть замеченными.

- Кароль… - Ева позвала так тихо, что я едва услышал. Был бы человеком, не услышал бы вообще.

- Чего?

- А каково это… быть на воле?

- Плохо, - без промедления ответил я. – Очень плохо и одиноко. Нечего есть, невозможно нормально спать, не с кем поговорить. Если это и есть та свобода, о которой ты мечтаешь, то я тебе сочувствую!

- Я мечтаю быть там со стаей…

- А без разницы, Ева. Хотя тебе, может быть, понравится есть сырое мясо или спать вполглаза из страха быть проглоченной, не знаю, но мне не понравилось. Моя жизнь здесь намного приятней, даже если принимать во внимание задания.

Она замолчала, и я понял, что не так уж она об этом мечтает. Это раньше Ева считала смыслом своего существования побег в океан, после ее сближения с Алтаем и установления дружеских отношений с ее смотрителем все изменилось. Но разве она признается в этом? Да никогда!

- Ну что, разомнемся? – предложил я, залезая на поручни.

- Давай.

Пока еще искать «сирен» не было большого смысла, и мы оба это чувствовали. Что бы ни было причиной исчезновения тех кораблей, оно будет необычным, заметным. А сейчас мы в спокойном море, которое не собирается нас поглощать.

Другое дело, что нам хотелось размяться, и у нас была отличная причина для этого – мы работаем!

Северные воды были настолько же серыми и скучными, насколько тропические – яркими. Растительная и животная жизнь здесь была весьма скромная, рыбы плавали вечно сонные и не реагировали даже на нас. Помню, Лита как-то говорила, что люди, живущие на юге, гораздо темпераментней, чем те, что живут на севере. Наверное, к рыбам это тоже относится.

Я не был уверен, в море мы сейчас или уже в океане. Вообще, различия придумали люди, а для меня это все вода, так что непонятно вообще, чего я заморачиваюсь.

Я подплыл к самому дну и оттуда посмотрел на Еву. Ее легкие плавники сейчас были похожи на лучи золотого света, обрамляющие ее гибкий силуэт, и я вдруг подумал, что между нами все могло бы быть по-другому. Ну, если бы я не встретил Литу раньше, потому что Алтай вообще не был помехой.

Но это было не сожаление, а так, наблюдение. О чем только не подумаешь, когда делать нечего!

До вечера мы слонялись вдоль дна, гоняли китов и играли в теннис большими белыми рыбинами. Ничего подозрительного так и не появилось, и мы вынуждены были вернуться на борт корабля. Хотя я не могу сказать, что меня это разочаровало.

На палубе уже ждала Лита, закутанная в легкую белоснежную шубку. Вид у нее был сонный, значит, только что проснулась.

- Нашли что-нибудь? – спросила она.

- Нет, - я запрыгнул на перила, стараясь не обрызгать девушку. – Скучно, серо, травоядно. Ни следа затонувших кораблей. Что делать будем?

- А что нам остается? Осмотрим весь участок, указанный Островским. Если ничего не найдем, значит, тут либо ничего не было, либо оно уже умерло. В обоих случаях работы для нас нет.

***

- Ты стал играть заметно хуже, - вздохнул Алексей. – Шах и мат.

Ну, у меня никогда не получалось так уж хорошо играть в шахматы, поэтому я не уверен, что стал играть хуже. А если и так, чему удивляться? В последние месяцы мне было не до того.

- Чай будешь? – спросила Лита, направляясь к выходу.

- Не-а.

- А я буду, - сообщил второй смотритель, хотя его никто не спрашивал.

С сегодняшнего утра наше задание стало приобретать какой-то совсем уж зловещий характер. Нет, ничего особенного не происходило, но сам океан изменился. Мы больше не встречали другие суда, да и в воде почти никто не жил. Над самой ее поверхностью постоянно висела мутная дымка, становившаяся все плотнее.

У меня создавалось впечатление, что мы попали в какую-то пустыню: непосредственной угрозы вроде как и нет, но быть здесь неуютно. Остальные тоже это чувствовали: смотрители больше не выходили на палубу, Ева не звала меня плавать, а я и не рвался. Только повариха, чье имя я не сумел запомнить, продолжала сидеть на кухне.

Большую часть времени мы проводили в большой общей каюте, так называемой комнате отдыха. Здесь можно было читать, играть в шахматы, смотреть телевизор. Хуже всех приходилось Еве, потому что ее подобные занятия не развлекали.

Не нравятся мне такие места, есть в них что-то недоброе. Я пока что не мог почувствовать поблизости ничего живого, однако меня не покидало ощущение, что мы вторглись на чужую территорию.

- Фильм вчерашний будем досматривать? – полюбопытствовал Алексей, когда моя смотрительница принесла чай.

- Давай, - пожала плечами Лита. – Все равно больше делать нечего!

Фильм был шедевральный, этого не отнять. Про то, как люди решили создать суперсолдата и ввели какому-то тощаку звериные гены. Активное действие заканчивается уже в начале. Все остальное время герой либо страдает, теряя свою человеческую сущность, либо громит лабораторию, поддавшись инстинктам. Потом, естественно, снова рыдает.

Бред полный. Вот меня создали в лаборатории, и что? Проблем хватает, но не внутренних. Вообще, в человеческом кинематографе все попытки создать разумное чудовище приводят к одной сплошной неприятности с обилием красной краски на экране.