Страница 11 из 52
26 декабря, 11:55, квартира Писарева «Что это было?» - мысли не слишком настойчиво пробивались сквозь помехи в голове. Организм Писарева не имел склонности к похмельному синдрому, но теперь что-то пошло не так. То ли вискарь был паленый, то ли незаметно подкралась старость.nКое-как поднявшись, он упрямо двинулся в душ. Под струями прохладной воды (а вот склонность к самоистязанию была, как ни странно, врожденной) почувствовал себя чуточку бодрее, но только чуточку. Отвратительно крепкий кофе без сахара лишь усугубил ставшую во весь рост катастрофу, придав ей не самые радужные перспективы. Но упорно не желающий замечать физического недомогания Сергей Сергеевич открыл лэптоп и с самым задумчивым видом уставился в окно, пока винда загружалась. Мелодия приветствия ударила по нервам. И тут случилось чудо. Чудо прозрения! Напоминалка бодро и весело сообщала, что до всем известного события осталось два дня.n26 декабря! 26, мать твою-перемать, декабря! 28-го у Майкла Репнина день рождения! А подарка, как не было, так и нет.nПисарев снова уныло посмотрел в окно. Отвратительно жизнерадостно летели хлопья снега. «Еще и Новый год…» - обреченно подумал он и сделал еще одно открытие – елки пока тоже не было. Да и надо ли? Все равно в новогоднюю ночь где-то зависнет.nК слову о зависании! Рыжая с шикарным задним бампером! Что-то она там вчера советовала на днюху Майклу… Оружие? Ружье, что ли… Не… Орудие… Орудие пыток? Фигня. Орудие труда. Чернильная ручка. Хрень. Но вот если подумать… включить фантазию… фантазия у Писарева всегда была буйной. С похмелья, правда, барахлила, но шансы что-то придумать оставались.nГлядя на плавно кружащийся в воздухе и празднично искрящийся снежочек, он силился придумать хоть что-нибудь. Перо. Золотое. И чернила к нему. Тривиально. Есть риск, что Майкл, писатель в вечном поиске нетривиального, не заценит. Тогда сразу страусиное. Или павлинье. Ярко, позитивно, дешево и сердито. Осталось сгонять в зоопарк и выдрать из хвоста какой-нибудь птички перышко. Острогать его перочинным ножиком и подарить. Лучший подарок – это подарок, сделанный собственными руками. Или выдранный из птичьей задницы.nЧуть хохотнув, Писарев открыл страничку в гугле и вбил запрос: «Что подарить писателю». В очередной раз поморщился, слушая, как кошмарно стучит клавиатура по его несчастной голове. Более отвратительный звук, наверное, только у… И вдруг его осенило. Следующим запросом было: «Антикварная пишущая машинка купить Петербург».nГугл выдал целый список сайтов с объявлениями и… вполне приличный антикварный магазинчик в двух улицах от дома Писарева. Горе-дизайнер снова хохотнул и удовлетворенно потянулся. Хоть что-то хорошее в это утро.nПоскольку желудок его завтрака (или уже обеда) мог попросту не переварить, он решил не тянуть кота за хвост, торопливо натянул джинсы, свитер, куртку, ботинки… и отправился на поиски.nВесело поскрипывая под ногами, снег теперь уже не вызывал утреннего отвращения. Наоборот. Прогулка была именно тем, что нужно – хоть голову проветрил.n- Осторожнее! – услышал он откуда-то сзади, и мимо него пронеслась девочка, выгуливающая собаку. Или собака, выгуливающая девочку. Она, видимо, тоже в восторге от морозного воздуха и снега, тащила за собой хозяйку. Собачка была весьма крупная. Раза в два крупнее девочки. И ярко-рыжего цвета.n«Рыжая!» - Писарев едва не хлопнул себя по лбу. Вытащил из кармана куртки телефон и стал искать номер, на ходу репетируя речь-приглашение вместе выбрать Майклу подарок. Долго листал список контактов, пока не увидел там, видимо, в совсем невменяемом состоянии написанное «Ржая». А ведь думал, что не пьянеет. И, вплотную приблизившись к антикварному магазину с вывеской, где на басурманском мерцало «Künst – Oase», жизнерадостно нажал вызов. Не менее жизнерадостно оператор сообщил ему, что такого абонента не существует. И в этот момент Писарев переступил порог магазина, слушая теперь уже отвратительный звон колокольчика, пошло закрепленного над входной дверью.nВ строгом темно-зеленом костюме от Moschino и блузке терракотового цвета, шарф которой был завязан причудливым бантом, Катерина Дмитриевна Нарышкина, стоя перед зеркалом в кабинете, придирчиво изучала свое отражение. Выглядела, кажется, неплохо. Впрочем, глаза все-таки стоило бы спрятать.nСпала она недолго, но крепко. Размышлять о том, что такое происходило ночью в клубе, даже не пыталась. Просто выбросила из головы. Кажется. Выключив зануду-будильник, заставила себя провести утро, не отступая, несмотря ни на что, от заведенных привычек: зарядка, душ, укладка, хлопья, кофе. Если бы еще и голова перестала болеть, жизнь можно было бы счесть совершенной.nУслышав звякнувший колокольчик, она быстро проглотила третью таблетку цитрамона, нацепила на нос очки без диоптрий и вышла к посетителю.n- Добрый день! – бодро приветствовала она клиента. И не поведя бровью, узнав ночного знакомца, Катерина продолжила речь вежливой хозяйки (и за каким чертом Нина отпросилась именно сегодня!): - Что вас интересует?n- Ты! – выдохнул Писарев, в отличие от нее совершенно обалдев, и тут же улыбнулся – Майкл всегда говорил, что случайностей в жизни не случается. – Меня интересует, почему ты мне неправильный номер дала!n- Я никогда и ничего не делаю неправильно.n- То есть это я неправильно записал? - кивнул он. Впрочем, чему тут удивляться? Он был пьяный в дрова. Снова пробежал глазами по ее лицу, спустился по шее к груди, оттуда скользнул по ногам и удовлетворенно отметил про себя, что у нее не только задний бампер шикарен. Там в принципе комплектация на пятерочку. Снова вернулся к груди, надеясь увидеть бейдж с именем. Бейджа не было. Окъ, значит, Муся.n- Так значит, вот где в дневное время отрывается Матильда, - протянул он.n- Что вы ищете у нас? – Катерина попыталась вернуть его к текущей действительности.n- Орудие труда. Я же говорил, что мы вместе будем выбирать ручку моему другу. Чернильную. Есть у вас такое добро?n- Нет, к сожалению, с этим мы вам помочь не сможем, - она замолчала, в ожидании, захочет ли он посмотреть что-то иное.n- Тогда поехали в канцелярию. Веди к своему начальству, сейчас я тебя отпрашивать с работы буду!n- Можете начинать, - с усмешкой отозвалась Катерина Дмитриевна.n- Что-то я начальства не вижу. Или перед праздниками все свалили?n- Да нет, как раз работники на отгулы разбежались, - она скрестила руки на груди.nПисарев снова осмотрел ее с ног до головы, и когда шестеренка, отвечающая за соображалку, щелкнула и стала на место, присвистнул:n- Так Матильда днем не бедная падчерица, а, как минимум, управляющая антикварного магазинчика!n- Вас что-то не устраивает? Обычно покупатели не жалуются.n- Лишь бы тебя все устраивало. Я вообще в восторге! Магазин придется закрыть, если ты не предложишь альтернативу. Хотя, учитывая, что я настроен после покупок сводить тебя куда-нибудь, магазин все равно придется закрыть до конца дня. Завтрашнего.n- В качестве альтернативы из имеющегося у нас могу предложить портативную печатную машинку Continental Standard образца 1932 года. Немецкое качество, русская раскладка клавиатуры, можно печатать два цвета. Не требует дополнительной настройки и регулировки.n- Ни хрена ж себе! – восхитился Писарев. – Дайте две. Вторую у себя поставлю. Так что ты делаешь сегодня вечером?n- Машинка представлена единственным экземпляром. Смотреть будете?n- Да я и так смотрю! – он широко улыбнулся и уставился на ее губы. – Что ты сегодня как неродная?n- Разве мы с вами родственники? – уголок ее рта насмешливо дернулся.n- После всего, что между нами было, я полагаю, мы уже больше, чем родственники.n- Между нами было несколько порций виски. Не думаю, что это является серьезным основанием для родственных уз.n- Да?n- Совершенно в этом уверена.n- То есть все, что между нами может быть, это рыночные отношения в условиях денежно-криминально-капиталистической системы?n- Значит ли это, что вы покупаете машинку? – спросила она, чуть прищурившись.n- И номер телефончика правильный не дашь? – упрямо спросил он.n- Не моя вина, что вчера вы что-то неверно записали.n- И свидание мне не светит? – он скривил губы, чувствуя, что вот теперь закипает. Тоже еще железная леди нашлась! Или это похмелье на нее так действует? – Что ж ты такая злая-то?n- Жалобную книгу дать?n- Не, по книгам – это к Майклу. Он у нас писатель.nОн наклонился к ней, все равно возвышаясь над ее макушкой на целую голову. Их лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Серые глаза встретились с зелеными n- И елку наряжать ты мне в этом году не поможешь?nКатерина поправила на носу очки и, протянув ему визитную карточку, ответила самым предупредительным тоном:n- Всегда пожалуйста. Наши партнеры. Decor-студия с надежной репутацией. Вы останетесь довольны.n- И зачем тогда голову мне морочила, динамо?! – рявкнул он ей в лицо так, что ее очки моментально запотели.n- Я так понимаю, без жалобной книги не обойтись, - она вздохнула и отошла к уголку покупателя.nА за ее спиной только зазвенели колокольчики, и следом громко хлопнула входная дверь.nКатерина Дмитриевна оглянулась, чуть пожала плечами и процокала каблучками в свой кабинет.n- Подумаешь… голову ему заморочили, - хохотнула она.n- Тоже мне! Динамо! – рыкнул он, оказавшись на улице и вдохнув морозный воздух. Впереди в обратную сторону семенила девочка с собакой. Собака, кстати, была вовсе никакая не рыжая. Натурально персиковый цвет.nНа хрен! Ему еще проект переделывать. И желательно успеть до Нового года.nС этой не вселяющей радости и присутствия духа мыслью он отправился домой.n