Страница 35 из 173
Возглавляющая портняжек женщина по предварительной договоренности с Тыргоном выставила хозяина и фаворитку из кабинета и, плотоядно улыбаясь, приказала Элис раздеваться. Сомнения Элис, в состоянии ли она оплатить платье Тыргон развеял, пошептав на ушко, что герцог перевел ему через банк аванс и свадебное платье – подарок жениха. Правила приличия Рошалии, да и свободных Майоратов, такие подарки позволяли и даже поощряли, так что Элис согласилась.
Заведя Радсон в один из кабинетов, следующие три часа Тыргон провел с огромным удовольствием. С извращенным садизмом он развлекал себя издевательством над Радсон. Начав с вреда пирожных для фигуры не только молодых девушек, но и почтенных матрон, он закончил обсуждением разницы в статусах между замужней женщиной и любовницей. Фаворитка шипела, плевалась ядом, пыталась истерить и скандалить, но все ее попытки хоть как то самоутвердиться разбивались об идеальную вежливость старшего торгового представителя. Издеваться он умел так, что предъявить ему претензии в неподобающем поведении было невозможно.
Сама Элис провела время с гораздо меньшим удовольствием. Ее одевали, раздевали, опять одевали, снова раздевали. На нее перемеряли несколько десятков платье. На робкую попытку девушки поинтересоваться, какое все же ей сошьют платье на свадьбу, старшая безапелляционно заявила: «Тебе понравится, деточка. И вообще не вертись, работать мешаешь». Протестовать Элис не рискнула. Платила все-таки не она. Да и судя по качеству тканей, самой бы ей пришлось для приобретения такого платья заложить ростовщикам все крепости Триниссии без надежды на последующий выкуп.
По окончании пытки Элис еле выползла из кабинета и присоединилась к Тыргону и Радсон. Сил уже ни на что не было. Пока Тыргон что-то обсуждал в своем кабинете с портными, они с фавориткой молчали. Наконец, выпив еще по чашечки кофе и пообещав старшему торговому советнику непременно явится завтра сразу после обеда для окончательной подгонки платьев, Элис наконец пошла к любезно предоставленной Тыргоном карете.
В этот эпический момент Радсон наконец «вспомнила» про деньги.
- И сколько мы Вам должны? – С видом королевы, дающей на чай слуге в трактире чаевые в размере стоимости самого трактира – Вот шесть золотых, сдачу оставьте себе!
Каких усилий стоило Тыргону не засмеяться, известно только Богам. Если учесть, что только за прибытие портных в неурочное время он заплатил тридцать, пафос фаворитки был.. забавен. Но Тыргон не был бы старшим торговым представителем Рошалии, если бы его смущали такие мелочи. С абсолютно каменным выражением лица Тыргон вернул фаворитке деньги, достал свой кошель и отсчитал десять золотых монет.
- Леди Радсон, это небольшая компенсация за потерянное Вами время. Стоимость платья – один золотой. Отдадите потом, при получении платья. У её сиятельства здесь большие скидки в честь уважения к ее будущему мужу. – И, уже не обращая внимания на окончательно потерявшую дар речи любовницу конунга, помог Элис сесть в карету. Радсон такой любезности не удостоилась.
Всю недолгую дорогу Элис просидела молча. Радсон так же молчала, но смотрела на юную герцогиню странным взглядом. Элис было плевать на взгляды фаворитки своего отца, но перед сном она все же проверила запоры на окнах и придвинула к двери кресло и журнальный столик. Так, на всякий случай. До свадьбы оставалось еще двадцать восемь дней, и их еще надо было прожить
+*+*+*+*+
Её высочество Вторая Ненаследная Принцесса Кэрриган Шоломийская стояла около окна в своей комнате в королевском дворце. Утренняя беседа с отцом, Его величеством Кардиганом Четвертым положила конец ожиданиям, которые мучили его с самого дня Совершеннолетия. Когда она достигла брачного возраста. Впрочем, о том, что замуж она выйдет не по любви и мужа ей будет выбирать отец, Кэрри знала с детства. При этом руководствоваться он будет не личными симпатиями или антипатиями принцессы, а исключительно интересами королевства.
Отца она любила. Он всегда хорошо относился к ней и ее сестрам. Дарил им подарки на все-все события, а иногда даже просто так. Устраивал для них маленькие торжественные обеды по воскресеньям в очень узком кругу. И главным блюдом на этих обедах были самые вкусные пирожные и мороженое. Разные – разные пирожные и не меньше, чем по пять сортов самого вкусного мороженого. И никто не следил, сколько мучного и сладкого поглощают юные принцессы и не напоминал о необходимости следить за фигурой. Впрочем, следить за фигурами ни у одной из сестер не было ни малейшей необходимости – все пошли статью в мать, которая до самой смерти так и оставалась по девичьи стройной. А потом отец усаживался в кресло с кубком вина и рассказывал им о разных странах и их традициях. Об обычаях и верованиях. Об особенностях в манере одеваться, об устройстве их общества и политическом строе. О вероисповедованиях и их Богах. О традициях, иногда забавных, иногда страшных.
Отец знал очень много и был хорошим рассказчиком. Юные принцессы слушали его с открытыми ртами. И, что греха таить, даже представляли себя замужем за принцами экзотических и не очень стран континента. Зная с детства, что замуж будут выходить не по любви, каждая из них в тайне надеялась, что уж ее-то жених будет из какой-нибудь центральной страны, обязательно молодой, красивый, добрый, нежный и вообще самый самый-самый-самый. Которого они потом полюбят и получат ответную любовь. И даже обижались на насмешки своих воспитательниц, предлагающими представить себя старшей женой в гареме южного короля Тар-Таши или единственной женой принцев островного государства Мен. Единственной в прямом слове, женой для всех братьев-принцев, которых могло быть до десятка и которые коллективно управляли Островом. От таких шуток девочки отмахивались и только обиженно смотрели на насмешниц.