Страница 58 из 142
Рин откинулся на спинку стула, задумчиво рассматривая потолок библиотеки. Значит эльфы... Перед своим побегом Гектор ни с того ни с чего начинает учить эльфийский, затем через два года пропадает из поля зрения в Акааре, где опять же гостят эльфы, а потом еще через два отправляется на Норт, где помимо орков славно поживают остроухие. И все эти события были задолго до поисков договора между Алдэром и орками. Договор лишь предлог пройти в Пустынь... И на Норт ренсийский принц плыл отнюдь не к оркам... Ригур вскочил и в смятении заходил по комнате. "Возможно ли, что этот парень нарыл что-то? - спрашивал он себя, нарезая круги по библиотеке. - Сотни лет столько поколений искало это место, но даже и близко не подошли к разгадке". Как же Рин сам не догадался? Единственное место, куда не могут добраться зайцы при всем их желании, самое лучшее хранилище, что можно себе представить. Алдэр мог укрыть драгоценный договор только там, на могиле своего отца. В Усыпальнице Властелина. Месте его захоронения, сердце старой Империи, скрытом в веках и сохранившемся только в преданиях. Люди почти утратили память о ней как и ее местонахождение, а вот эльфы... О нет, эльфы о таком не забудут ни при каких обстоятельствах. Наверняка что-то должно было сохраниться в их архивах, до которых надеялся добраться Гектор, именно для этого он учил эльфийский. Во время учебы молодой принц много времени проводил в ренсийской Библиотеке и в знаменитом Архиве Румпельштильцхена наверняка тоже. А там чего только нет, в том числе и несколько эльфийских свитков.
"Завтра же отправлюсь в Архив Дризора, у нас тоже осталось немало документов с тех времен. Наверняка предки сохранили хоть что-то о тех временах и Усыпальнице", - решил Рин и, немного успокоившись, вернулся за стол, продолжив дальнейшее изучение полученных документов, коих скопилось немало.
Вечерело. Ригур давно закончил работу, написал несколько писем, просмотрел оставшиеся бумаги и теперь предавался бессмысленному безделью. Возбуждение от мысли об Усыпальнице Властелина давно прошло, оставив неприятный осадок, и в душу зеленой склизкой змеей заползала тоска. Приближалось время встречи с опальным бароном Иганом и встреча эта Рина не радовала. Все его мысли обратились в сторону произошедшего три года назад. Принц прислушался к себе: так и есть, ненависти и злости больше нет в его сердце, а вот боль пока еще живет. Живет и изредка напоминает о себе в такие вот моменты.
Рин хорошо помнил барона Игана - скромного молодого человека из северных провинций. Все считали его горбуном, но это было немного не так - просто у парня было сильное искривление позвоночника, вследствие чего одно плечо было выше другого и чрезмерная сутулость. Черные длинные волосы, собранные в хвост и перевязанные черной же лентой с агатом, бледное узкое худое лицо с высокими острыми скулами и узкими умными глазами, также черными, и длинным крючковатым носом. Не самая приятная внешность вкупе с привычкой носить одежду темных тонов создавало сильное сходство с большой черной вороной.
Рин вздохнул и уставился в огонь камина. А ведь они, наверное, могли бы стать друзьями... Ведь Дункан был всего лишь на три года старше Ригура, любил книги, прекрасно рисовал и не прочь был помузицировать в тишине на рояле или скрипке. Как и Онор. Как и сам Рин. Но не срослось.
Позже Ригур часто размышлял, как он поступил, если бы Онор и Иган не скрывались. Если бы Иган нашел в себе силы и храбрость во всем признаться принцу? Или Онор сразу же послала Рина с его ухаживаниями куда подальше, и посылала бы дальше, а не играла его чувствами, как кошка играет с мышью? Ведь завлекала, напрямую не отказывала, подарки принимала, улыбалась и на ласки отвечала... И в то же время искала встречи с другим, следила, соблазняла...
Два месяца из принца делали идиота, а он и не подозревал - верил в лживые слова, сгорал от страсти и мечтал видеть ее даже не любовницей - женой! А когда отец, разгневанный слепотой Ригура, предоставил ему факты обмана, понесся самолично выяснять правду. Довыяснялся...
Принцы эгоистичные люди - это в равной мере относилось и к самому Ригуру. Когда Онор, которая приглянулась ему с первой их встречи, отказала ему ради какого-то Дункана Игана, незначительного дворянина с севера, принц просто обезумел. Ригур пылал жаждой мести и ненавистью к счастливому сопернику, изнывая от ревности. Он даже не мог вызвать ненавистного Игана на дуэль, так как тот уступал в воинском искусстве принцу, в жилах которого текла гномья кровь, и схватка изначально была бы нечестной. Забавно, но Рин сейчас даже не злился на соперника, нет. Любовь не спрашивает согласия, она просто возникает - из разговоров, полувзглядов, легких прикосновений и нечаянных, но отчаянно желанных, встреч. Тем более если женщина сама совсем не против, а соблазн наставить рога королевской особе так велик и плевать с кем. Онор как раз была из таких.
Свет знал Онор ди Эрнэ, дочь уважаемого ученого и преподавателя истории, как невинную овечку, не подозревая, что под овечьей шкурой прячется матерая волчица. Только король Эйзен разглядел в девушке ее истинную суть и попытался донести это до сына, однако упрямый мальчишка уперся рогом и не желал ничего слышать. Принц считал милую Онор ангелом небесным, воплощением Святой Лоритты, забывая о том, что до обретения святости и статуса богини сама Лоритта была той еще блудницей. А вот король об этом помнил, потому отдал приказ следить за девчонкой в оба глаза. Разумеется, результат не заставил себя ждать.
Все считали, что Ригур бросился на свою фаворитку с ножом, но это было не совсем так. На самом деле принц метнул нож в счастливого соперника, которого он застал той ночью три года назад в постели своей возлюбленной. Кинул практически не целясь - знал что попадет, причем насмерть. Не учел лишь того, что Онор закроет любовника собой. Нож прошел по касательной, задев и распоров скулу девушки до самой кости, заливая кровью шелк простыней и отрезвляя разозленного принца.