Страница 9 из 39
Мико готова была заплакать, не находя слов.
— Я не могу ответить, я не знаю, как о таком говорить…
— Ну хоть как-нибудь, — раздраженно произнёс Тэру, ослабляя хватку.
Она поняла, что умрёт, если расскажет, и начала говорить:
— Вы поцеловали меня тогда у лифта, и это было… было так…
— Вам напомнить? — усмехнулся он, снова наклоняясь к ней.
— Нет, не надо, пожалуйста!
— Это было так ужасно?
— Нет… наоборот… я не знаю, как объяснить. У меня не было такого раньше… Я почувствовала себя так, будто наконец вернулась домой, или что-то вроде того. Будто это был поцелуй, которого я ждала всю жизнь… А вы… вы ведь просто издевались надо мной, вы поцеловали меня тогда, чтобы показать, как низко я пала, что любой может делать со мной, что захочет…
«Вот черт!» — подумал Тэру, а Мико, не выдержав, заплакала.
— Я, правда, два года не встречалась с мужчинами и подумала, что, если пересплю хоть с кем-то, это пройдёт, и я перестану думать о вас и мучиться от того, что вы никогда не будете меня уважать, и не станете за мой ухаживать. Это невыносимо, понимаете? Вы и сейчас со мной как со шлюхой, а я даже сопротивляться толком не могу!
И она разревелась ещё сильнее.
Некоторое время Тэру не знал, что делать, потом слез с кровати и накинул на Мико одеяло, а сам забрался к ней и крепко обнял. Она пыталась было отодвинуться, но рыдания совсем лишили её сил.
«Надо бы выписать Токояме премию, даже двойную. Если бы не он, она бы сейчас…» — думал он, пока гладил её по голове, и шептал:
— Прости меня, я всё не так понял.
— Мико, — сказал он, когда она немного успокоилась, — я бы никогда не поцеловал женщину, которая мне не нравится, и никогда не пригласил бы в свой дом человека, которого не уважаю. И я буду за вами ухаживать хоть всю жизнь, если вы захотите.
— Доктор Тсубаки?
— Тэру, зовите меня Тэру.
Она растерянно замолчала, а потом спросила:
— Зачем вы сегодня со мной так поступили?
— Взбесился, когда увидел вас с теми мужчинами в баре, и ещё, когда вы сказали, что это не моё дело, и что вы готовы с кем угодно, только не со мной.
— Так я вам нравлюсь?
— Очень.
— И как женщина?
— Как женщина вообще до безумия.
Его рука скользнула по её телу с талии до подбородка, он наклонился, чтобы поцеловать её.
— Подождите!
Она упёрлась ладонями в его грудь.
— Только поцелуй, Мико. Позволите мне это? Или боитесь влюбиться в меня ещё сильнее?
— Я не говорила, что влюбилась в вас!
— Так может уже скажете?
— Не думаю. Вы и так считаете, что вам со мной всё можно…
— Мне с вами можно только то, что вы захотите. Так чего вы сейчас хотите, Мико?
— Я… не знаю.
И он поцеловал её, она робко ответила на поцелуй, будто вспоминая, как это делается. А он попытался вспомнить, как давно у него не было женщины, и выходило так, что очень давно.
— Давайте так, — сказал он, еле оторвавшись от её нежных, теплых, слегка опухших после слёз губ, — вы сейчас пойдёте в ванную, умоетесь, успокоитесь, придёте в себя, потом вернётесь сюда и будете здесь спать. Если запрёте дверь, я переночую на диване в гостиной, если нет, тогда здесь с вами. Что бы вы ни решили, моё отношение к вам не изменится.
Тэру ещё раз быстро поцеловал её и выбрался из-под одеяла, потому что понял, что сопротивляться ему она и правда не может. Стараясь не думать об этом, он открыл платяной шкаф и вытащил оттуда футболку.
— Можете спать в этом, она новая.
— Спасибо.
Бросив футболку на кровать, он быстро вышел, чтобы, не дай бог, не увидеть её в чулочках ещё раз. «На балкон», — было его следующим решением. На балконе было холодно, и это помогало. Теперь следовало отвлечься и подумать о чём-то нейтральном, типа речи, которую он готовил для выступления на конференции. А не о том, оставит она дверь открытой или нет. А вообще, по большому счёту, какая разница, когда это произойдёт, сейчас или потом? Она в его доме, в его постели, в его жизни, и уходить не собирается. Этого уже достаточно, чтобы вопить от восторга на весь город. Впервые за несколько лет у Тэру было чувство, что всё правильно.
С балкона он ушёл на кухню, помыл кофейник и чашки, нашёл свои очки: «Пошалили и хватит».
Он дождался, пока она скроется в спальне, и тоже пошел в ванную, принял душ, почистил зубы, понял, что ему действительно всё равно, оставит она дверь открытой или нет, и решив, что дал Мико достаточно времени, подошёл к двери спальни.
Не заперто. Сердце ухнуло куда-то вниз. «Ты чего так разволновался? — сказал он себе, — Тебе же не шестнадцать. Просто в этой комнате тебя ждёт женщина, и ты пойдёшь, и сделаешь всё, как надо». Но успокоиться не получалось, сердце продолжало взволнованно стучать, будто ему предстояло сделать что-то очень важное.
Когда он подошёл к кровати и увидел, что она крепко спит, испытал чуть ли не облегчение.
«Всё правильно, — подумал он, забираясь к ней под одеяло, — пока ещё рано».