Аристократы

Польски пока завел машину, пока начал движение. Я врубил кондиционер на максимум, ветер завыл в ушах настойчиво, наконец-то прохлада столь ожидаемая ударила в лицо.

Прикрыл глаза.

- Так что с тобой? - расслышал сквозь тьму перед собой, сквозь смеженные веки и черный туман в теле.

- Еще сука никого длительное воздержание не делало добрым, - открыл глаза, когда Польски смехом подстегнул туман в башке, тот кажется стал еще плотнее и объемнее.

- Она тебя на голодном пайке держит!? А ты-то чего!? Терпишь? - ржать, как конь, он перестал, но голос был до не возможности ехидным. - Хватит заморачиваться, реши свои проблемы, тем более, если они ТАК на тебе сказываются, - опять усмехнулся гаденыш. Я заметил, как его губы дрогнули с правой стороны лица.

- За каким бастардом мне жевать траву, я тебе козел что ли? Когда я могу сожрать свой кусок мяса, только для этого мне надо ТЕРПЕТЬ! - последнее слово выплюнул сквозь рык. Я не знаю, что такое «терпеть»! Не знал, по крайней мере.

- ООО! Как запущенно! - перестал лыбиться Санек. Когда уже солнце сядет за горизонт, слепило глаза, рукой заслонил неприятный свет.

- Что ей надо? - рукой долбанул по дверце машины, даже в мякоть кулака отдавалась боль после удара. - Что ей бастард раздери надо еще!? - ладонь оставил на поверхности, рукой убрал волосы с лица, которые лишние мешались.

- Деньги есть, власть, - стал загибать пальцы по очереди. - Член есть, на технические и эксплуатационные характеристики ни одна девушка еще не жаловалась, - спросил у плеча Польски. - Морда нормальная тоже никто не жаловался. Что ей надо? - еще раз саданул ладонью по двери.

Внутри кипел котел эмоций и обжигал тело. Потом я локоть поставил на многострадальную дверцу и ладонь под щеку, а голос успокоил:

- Я много прошу от нее? Жить и спать со мной? Это очень много!? - задал у плеча Польски вопрос.

К неожиданности Санек решил ответить:

- А я тебе говорил, что ты в дерьме и я задолбался об этом говорить тебе уже пол года.

Это что это мы такие борзые? Он не заметил, я на грани?

Два пальца левой руки выставил вперед, остальные сжал, чтобы не мешались и направил в висок Польски. Невзирая на предупреждение, Санек продолжил говорить со мной плохим тоном:

- Это сейчас ты ничего не требуешь больше... - обращался он к зеркалу заднего вида, но рассказывал мне и моим пальцам, готовящимся к удару. Мог вскипятить ему кровь в венах, если бы не понравился ответ.

- Твоя маниакальная любовь тебя сломает, мой друг! - выдал он с улыбкой, на секунду повернувшись ко мне. У меня пальцы дрогнули, готовые выпустить огонь кое-кому в мозг. Но Польски сегодня бесстрашный:

- Ане не страшно, она такое вытерпела от тебя, что не каждая вытерпит и продолжает улыбаться и гордо поднимать голову. Ее ничто уже не сломает... а вот ты, другой мой, - Польски посмотрел на меня очень плохо. Не понравился его вдумчивый, предостерегавший взгляд. Потом он снова вернулся к вождению автомобиля и разговору:

- А тебя твоя любовь сломает... - фыркнул насмешливо «друг» - будущий труп.

Я нажал пальцами на его висок сильнее, заставив голову того наклониться влево.

- Ты сам себя уничтожишь, будешь изводить и себя, и ее, совершать глупые поступки и делать обоим больно, желая ее, - выплевывал пренебрежительно слова Польски. - Но она никогда не ответит тебе взаимностью, не сможет простить, ты и сам это прекрасно знаешь. Будешь из кожи вон лезть, давить на нее, пытаясь разбудить в ней любовь, а она не ответит. Тебя уже уничтожает ее НЕ любовь...

Но, смирись, простить она никогда тебя не сможет и ты сам знаешь почему, по этой причине не говоришь с ней о прошлом, старательно избегаешь темы, надеясь, что тема уйдет, но это не возможно. Ананина будет стоять между вами! - усмехнулся Польски лобовому стеклу или плотному потоку автомобилей перед нами. - И ты не поднимаешь эту тему с Аней, не просишь прощения и не надеешься на него, потому что твой главный судья — ты сам «не способен найти оправдания своим действиям», что уж говорить о ее прощении... Вау...Вау... я уже минут пять жду, когда собственные мозги окрасят салон моего автомобиля.

Голос Польски стал веселым, как обычно, а я убрал пальцы от его виска и озвучил холодно:

- Пушка в сумке, а сумка в багажнике...я придумаю тебе более изощренную смерть, - чуть подумав продолжил. - Пробей, где она, мелкая поганка сбежала вчера, - приказал коротко.

- Диман...хватит мне работенку подкидывать. Честное слово, думаешь моим спецам заняться нечем, как только девчонку разыскива..

Я перевел очень внимательный взгляд на него. В моих глазах не полыхал огонь? Потому что тело горело пламенем.

Санек громко недовольно выдохнул, но руку протянул к панели машины прямо по центру. Там мини - компьютер вот на его экране он и набирал что-то.

А потом мы молчали, а я пытался остыть и в прямом, и переносном смысле. Минут через десять стойкого молчания Санек глухо отчитался:

- Пришла пару минут назад домой.

Я кивнул на великолепно выполненную задачу.

***

W

Пришла в пианино и меня даже не убили, потому что жениха еще не было. Сидела с платком и смотрела компьютер: голова разболелась и, наверное, температура. Тело сильно знобило, как будто я в ледяной воде сидела или под струями холодного ветра.

Надо было вызвать доктора. Кто его знает, чем заразилась. Если заболевала папа всегда с мамой вызывали доктора. А если температура присоединилась, а если какой сильный вирус и всё? Капут Анечке? Какой бред в воспаленном мозгу.

Вызвала я все-таки врача, того Алискиного. За определенную сумму денег заявился через тридцать минут.

За окном успело стемнеть, пока ждала.

 Улыбался дяденька - врач всегда при общении, как и в прошлый раз, был тактичным и разговорчивым: