Страница 37 из 64
- Можете открыть глаза, - буркнула мадемуазель.
Язон сглотнул, надеясь, что она ничего не поняла, незаметно поправил ширинку и откашлялся. Только после этого рискнул взглянуть на предмет своих эротических желаний.
- Кстати, - заявило это чудо, - а кто такая Конкордия?
Все возбуждение с герцога как рукой сняло.
- Кто? - прохрипел он не своим голосом. - Откуда вы ее знаете?
- Да приставала тут ночью одна. Дебелая такая тетка. Лет тридцать, не меньше. Модная до дрожи: фижмы метра два в ширину, а парик - в высоту. Утверждала, что мое появление здесь ее рук дело.
Язон застонал. Его самый страшный кошмар возвращался.
- Она вам что-то сделала? - обеспокоенно спросил он.
- Ага. Пчел откуда-то на меня напустила. Пришлось побегать.
- Так это вы потому в таком виде?
- А вы как думали! Побегайте ночью по лесу, спасаясь от сумасшедшего роя. Еще не в таком виде будете!
- О, боже! - простонал герцог, ероша свои волосы. - Вы не пострадали?
- А не заметно?! - вспылила мадемуазель и задрала штанину.
Бриджи, сидевшие на Язоне как влитые, на девушке свободно болтались. Нога оголилась до самого бедра. Герцог сглотнул, поерзал, ощущая явный дискомфорт ниже пояса, и уставился на изящную округлую голень, на которой виднелись безобразные красные пятна.
- Я вчера еле жала повытаскивала. Хорошо, что вы помогли - зализали ранки. Наверное, у вас в образе оборотня слюна лечебная, зуд сразу сняло.
Герцог вытаращил глаза, причем так, что впору было беспокоиться за их сохранность. В его голове не укладывались услышанные слова. Он! Вылизывал! Мадемуазель! Все! Ее репутация окончательно погублена! Теперь он, как благородный человек, обязан на ней жениться!
Волну злости и негодования, поднявшуюся из глубины его существа, перебила приятная тяжесть в паху и неприличные фантазии. Его Светлость в красках нарисовал себе первую брачную ночь, вспотел от внезапной волны жара, окатившей его тело, и понял, что он, вроде как, уже созрел для женитьбы.
- Мадемуазель Катрин, - произнес он, с трудом скрывая волнение, - я понимаю, что мы с вами почти не знакомы, но ваша красота, - он запнулся и голодным взглядом облизал ее грудь, обтянутую белым батистом, - ваша красота свела меня с ума.
Оторопевшая мадемуазель громко икнула, когда распаленный страстью герцог бросился к ее ногам, схватил за руку и восторженно облобызал вожделенную ладонь.
- О, прекраснейшая из прекрасных, - с известной долей экспрессии воскликнул он, закатывая глаза от восторга, - я сражен вашей несравненной красотой в самое сердце! Сжальтесь над несчастным! Будьте моей женой!
Катерина несколько секунд молча взирала сверху вниз на взлохмаченную шевелюру Его Светлости. В голове пытались перевариться и усвоиться его последние слова. Что он сказал? Она не ослышалась? Замуж? Кому? Ей?
Она нервно огляделась. Жуть какая! Как можно выйти замуж за человека, которого видишь четвертый день и который, к тому же, живет в средневековом замке, а по ночам покрывается шерстью и воет на луну?!
- Э-м-м-м, - невразумительно промычала она и попыталась осторожно вытянуть свою лапку из страстного плена герцогской руки. Язон неохотно отпустил. - Не думаю, что нам стоит торопиться. Сначала мы должны проверить свои чувства.
Что касается чувств, то Язон был в них уверен. На все сто. Об этом недвусмысленно говорило приятное шевеление в паху. Причем, если бы воспитание позволило, он бы начал доказывать эти чувства прямо сейчас, не дожидаясь первой брачной ночи.
- Я понимаю! - он вновь ухватил мадемуазель за руку и запечатлел на ней смачный поцелуй. - Вам нужно время. Но не лишайте меня надежды на счастье с вами.
И в этот момент у него был такой несчастный вид, что Катерина невольно ощутила укол совести. Ну вот, хороший человек страдает. Влюбился, видимо, бедняга. Или от долгого воздержания мозги вскипели?
Раздался деликатный стук в дверь.
Язон со вздохом поднялся на ноги и, как галантный кавалер, пропустил даму вперёд, позволяя ей первой выйти из гардеробной. В спальне уже сновали горничные, а вездесущий Жако отдавал приказы командным тоном. Причем физиономия камергера была на редкость довольной.
- Что здесь происходит? - осведомился Его Светлость.
- Вы только не переживайте, мессир, - отозвался Жако, возбужденно сверкая глазами. - Но смею предположить, действие проклятия ослабло!
И он указал рукой на грязное постельное белье, которое две пухленькие горничные ловко сворачивали в один узел. Одна их них подхватила с кресла замызганную сумку мадемуазель и уже собиралась кинуть ее в камин, но Катерина немедля вцепилась в свою собственность.
- А ну отдай!
Горничная оглянулась на камергера, камергер на герцога, герцог уставился на аппетитные бедра мадемуазель, эротично обтянутые его бриджами. Кто бы мог подумать, что это такое горячее зрелище - женщина в мужской одежде. Причем именно в его.
- Алле! Я здесь! - Катерина теряла терпение. Долго он еще пялиться будет на ее зад? Извращенец!