Страница 149 из 185
- Надень черное платье. И красные ботильоны. Этот клатч подойдет, в нем сочетание трех цветов, - Яр достает из шкафа одежду, не дожидаясь моего согласия.
Наверное, я бы спорила, если бы не Егор: попросил довериться его брату, сказав, что у него безупречный вкус, а сам сбежал на прогулку с собакой, прежде чем я успела уточнить, почему он столь низкого мнения о моем.
Впрочем, я не слишком выряжалась после больницы, хотя и сделала небольшое турне по бутикам. Джинсы и свитера мне привычней, удобней, в них легче слиться с толпой, даже в новой дубленке.
А Яр считает, что на встречу с папой, если не хочу ему сделать приятное, лучше выглядеть на все сто. Внутренне я себя так и чувствую. Я имею в виду возрастное. А внешне по-прежнему выгляжу лет на двадцать, только мой хмурый взгляд добавляет солидности.
Я буду как гнилая конфетка в блестящем фантике, если надену то, что предлагает Яр. Короткое черное платье, облегающее бедра, но без пошлости. Ни разу не выгулянные красные ботильоны Prada высотой со среднюю школьную линейку. И черно-красный клатч с вышитыми серебром иероглифами - купила так, на удачу.
И я надену. Я не хочу сделать папе приятное. Я буду выглядеть безупречно, я буду ему улыбаться. Поначалу. А потом…
Перед глазами мелькает картинка, как я тянусь через длинный стол и всаживаю в сердце мужчины нож, которым минуту назад аристократически резала отбивную. И кровь сочится из его рубахи, и капает, но он все равно дышит и продолжает есть, есть, есть, не замечая, что умирает… А я смеюсь, и под столом ударяю каблуком со всей силы по его туфлям из мертвого крокодила, а все едят и ведут беседу, не зная, что я убийца…
- Злата…
Яр встревожен, и я тоже волнуюсь – что не смогу улыбаться. И убить не смогу.
Вот он ведь тоже мой враг, тащил меня голой по коридорам за волосы, а я недавно с ним целовалась.
- Все хорошо, - говорю ему, а он знает, что вру и продолжает всматриваться в меня, хочет понять… Нет, он все понимает… Он всегда тонко чувствует меня, и удивительно, как не почувствовал ложь тогда. Не мою ложь, а тех, кто пытался нас разлучить, тех, кто лгали.
- Злата, тебе нечего бояться. Я буду рядом с тобой.
- Именно это меня и пугает, - признаюсь, несмотря на отчаянно бьющее в ребра сердце, на кричащую от обиды душу и на секундную остановку дыхания.
- Ты не веришь…
- И не чувствую…
Поднимается, снова пересматривает отобранную на выход одежду.
- Идеально, - говорит он, бросив взгляд на часы. – Переодевайся, я выйду.
Он уходит на кухню, закрыв за собой дверь, с кем-то говорит по мобильному, вот уже с кем-то поговорил… а я все еще сижу на диване, смотрю прямо перед собой и злюсь – не время для меланхолии, но не могу заставить себя шевельнуться.
Движение – шаг вперед, а меня не отпускает прошлое. Или я боюсь его отпустить…
- Злата, у нас мало времени, - говорит Яр у меня за спиной. – А что касается твоих слов… Я не стану давить на тебя, но и не отпущу. Одевайся, если не передумала.
Поворачиваю к нему голову – он не просто серьезен, он явно не в духе, а глаза, кажется, только поднеси спичку, вспыхнут темно-синим пламенем и заставят тлеть и меня.
- Выйди, - прошу его.
Не до огня мне… не до ожогов, итак вся в шрамах, хоть их и не видно …
Яр успевает сделать еще один звонок на кухне, я – переодеться и накрасить ресницы, когда кто-то звонит в дверь. Медленно плыву на высоких каблуках, чтобы увидеть на пороге Макара.
- Привет, - говорит он, алчно меня рассматривая.
- Привет, - говорю, - удивлен, что я выросла?
Усмешка трогает его губы. Губы, которые однажды я целовала…
- Впустишь?
Я бы впустила, вот только…
- У меня в доме Яр.
- Знаю. Он попросил, чтобы я приехал.
Дверь распахиваю больше от неожиданности, чем из порыва гостеприимства. Макар ждет в прихожей, пока я вожусь с замком. А у меня руки не слушаются, и ему приходится приблизиться вплотную ко мне, чтобы помочь.
- Всегда спрашивай, кто там или смотри в глазок, - дышит мне в шею.
- Хорошо, - соглашаюсь покорно и жду, когда отодвинется, но он не спешит.
- Это кольцо тебе больше подходит, - говорит шепотом.
И до меня вдруг доходит, что это именно он. Он сказал Яру, что я выкупила из участка Ларису. Наверное, цепочку с кулоном тот мент уже перепродал, а кольцо, действительно, посчитал подделкой и отдал своей дочери. Вот идиот, и погоны не лечат.
- Но без кольца тебе было гораздо лучше, - вкрадчиво продолжает Макар, практически впечатывая меня в дверь своим телом.
И я во все глаза смотрю на него – высокого, красивого, темноволосого, с легкой щетиной, которая, я помню, приятно колет ладонь, не нахожу ничего общего со своим бывшим мужем, к которому ничего не чувствую больше и… И тоже не чувствую ничего, кроме легкой симпатии, благодарности, теплого чувства дружбы.