Страница 31 из 36
Уютное маленькое кафе возле городского парка, было сегодня необычайно полно, но даже не смотря на этот факт, высокий темноволосый мужчина выделялся и здесь. И дело было вовсе не в дорогом костюме и росте, нет просто, его манера держать себя выделяла его.
Он сидел за маленьким столиким прямо в углу, а напротив него сидела женщина в синем костюме. Их разговор нельзя было подслушать, так как говорили они очень тихо, а в кафе было очень шумно, но при этом они понимали друг друга. Женщина в очередной раз, что-то сказала, и мужчина помрачнел. Казалось. Что за одну минуту из него выкачали половину жизни.
- Нет, не может быть! – воскликнул он, но шум поглотил и этот возглас, - хотя, наверное, может. Значит пятница.
- Прошу вас не волнуйтесь, может еще все образуется. Вы узнали, что случилось в Будапеште.
Джон понял. что Селена намеренно сменила тему, понял и был ей благодарен, потому что он действительно узнал.
- В мое отсутствие на телефон звонила только Кларисса.
- Вы хотите сказать, что миссис Вильемс, хотела вам навредить?
- Боюсь все еще хуже! Она искренне хотела меня защитить от посягательств аферистки.
- Вы шутите? Она не могла!
- Меня забавляет твой уверенный тон, особенно учитывая, то, что ты работаешь без году неделю, но как выяснялось, могла. Видишь ли, она действовала во благо компании, так, по крайней мере, она думала, но в результате навредила и мне и себе.
- Ну, вам понятно, мистер Мишен он конечно не виноват – поспешно добавила она, - но определенно виновен! Но чем, скажите бога ради, она навредила себе?
- Тем, что последние два года влюблена в него по уши. Именно, по этому, она не стала отнекиваться и все мне рассказала. Видишь ли, когда я, ее нашел, она была бледна как мел, и вообще на себя не была похожа.
- Да уж это ужасно, но что же нам теперь всем делать?
- Не знаю, но – тут он бросил взгляд на часы, - тебе пора в офис.
- Да ладно, спею, миссис Пиртмент все поймет, все-таки я обедаю с сыном.
- Да кстати, а почему его сегодня нет. Он что заболел, - обеспокоено спросил Джон.
В ответ Селена только рассеялась, она смеялась несколько минут, которые Джон чувствовал себя не в своей тарелки, а потом вдруг сделалась необыкновенно серьёзной:
- Нет, Джон, с Раймондам все в порядке, просто на этой неделе с ним везде ходит его отец, а вот с вами похоже не все хорошо.
- Что это значит? – возмущенно сказал Джон.
- Детишек вам пора зависти иначе вы меня просто умолите расспросами о сыне. – и она схватив пальто, снова рассмеялась.
Джон смотрел вслед удалявшейся Селене. Но думал он не о ней. Нет, лишь одна женщина во всем мире, стоила его внимания, его любви, но его она не любила. Он тяжело вздохнул, оплатил счет и поплелся из кафе, на работу ехать не хотелось. Вообще не куда не хотелось, и он пошел по заснеженному полупустому парку. Здесь было тихо и спокойно здесь было можно спокойно все обдумать.
Но думать отчаянно не хотелось. Вернее ему думалось, но совсем не о том…
Тогда не было ни снега, как сегодня, ни ветра, тогда было жарко и невыносимо хотелось пить. Было больно, так больно, что жажда иногда пропадала и он не мог думать ни о чем, кроме как о этой боли. Он отел кричать, и молить о том, что бы все кончилось, но он не мог, у него не было на это сил.
Тогда он молил о смерти, каждый раз приходя ни надолго в себя, и мучаясь от боли, он звал ее.
Затем он очнулся. Он не знал, где находится, не понимал, о чем говорят окружающие люди. Вернее даже не люди, а одна единственная старуха, которая приносит ему еду и воду. Тогда, он еще не знающий, что все кроме него погибли, уже чувствовал, что он остался один. Тогда то ему в первые привиделась она. Он не помнил, а вернее не мог бы сказать, что это было. Ведение, бред умирающего или сон. Да это теперь и не имело, ни какого значения. Главное было то, что он видел перед собой лицо самой прекрасной женщины на свете, и она просила его бороться.
Годна он впервые вышел из бунгало в котором, как выяснилось позже провел почти месяц, и все это время лежа на земле, он поприветствовал вождя этого маленького племени и поблагодарил его люде за свое спасение. И хотя он не знал их языка, они с вождем поняли друг друга.
Джон пробыл в племени еще два месяц, прежде чем смог отправится сквозь джунгли домой. Если бы его попросили разделить свою жизнь и описать ее по частям, он бы поделил ее на три периода, до аварии, после, и там.
То время стало для него самым хорошим жизненным уроком, но лучше всего он запомнил свой последний день в племени.
Он, вождь, и шаман племени, которым оказалась та самая старуха сидели вокруг костра недалеко от деревни, и пытались объясниться. Как ни странно, но у них это ни плохо получалось.
Вдруг вождь поднялся и что-то быстро сказал старухе, она кивнула и развернувшись к их гостю, начала медленно пояснять. Она объяснялась жестами, сопровождая их словами. В тот день Джон понял, что она говорит о нем как почти о боге, упавшим с неба и способным подняться обратно, и его это почему то задело. Тогда он тоже жестами рассказал о веденной им девушки, и сказал, что это она дала ему силу жить. Сказал, и понял, что это действительно так.