Страница 24 из 36
Он прошел на кухню, в которой уже был накрыт стол на двоих. Недавней пары ни где не было. – Выходит я здесь с ним наедине, - подумала она, но страха от этой мысли у нее не возникло.
Марго прошла за ним и села, он же услужливо начал разливать суп. В этом ей пожалуй все нравилось кроме того, что подавая тарелку он встал позади нее так близко, что она почувствовала запах его кожи и лишь благодаря усилиям своей воли не отодвинулась от него. Сделай она это и он догадался бы, что она в его власти. Суп был разлит и он сел за стол напротив нее. Ели молча, во-первых, очень хотелось, есть, а во-вторых, девушка была не в силах начать с ним светский разговор.
После супа последовало рагу с картошкой и грибами, она, было, подумала, что это довольно банальное блюдо, но оно оказалось столь вкусным, что она была не в силах отказаться от добавки. Разговор по-прежнему не клеился.
После второй порции рогу она почувствовала себя, насытившись, и хотела уже отказаться от всего остального, как он встал и достал заранее припасенную бутылку шампанского.
- Сейчас почти двенадцать, давай, проводим Старый год, и начнем встречать Новый. - Разлив по бокалам шипучий напиток он поднес ей один из них.
- За старый год, - произнесли они одновременно,
- Пусть се начинания Старого года, исполнятся в Новое, - сказал он
- Пусть, Старое поддержит Новое, сказала она и поняла, что они сказали это опять одновременно более того, по сути, они сказали одно и то же.
Что бы хоть как-то отвлечься от этой мысли она выпила все шампанское одним глотком и протянула ему бокал, минута и он вновь был полон.
Затем было еще много тостов за все старое, и затем за Новый год. И вот в какой-то момент она поняла, что столько пить не стоило, потому что ее, не привыкший организм, пьянел моментально, чего, однако нельзя было сказать о нем.
И вот они уже сидят в гостиной на небольшом диванчике перед камином. И он кормит ее с ложечки кусочком торта. Глаза предательски слипаются, а тело вообще не реагирует на е призывы оттолкнуть его.
Наконец последний кусочек торта пропадает с тарелки, и она понимает, что дольше это продолжаться не может, но когда она открывает рот, что бы это сказать, она не узнает собственного голоса.
- Пожалуйста, не надо.
- Ни надо чего?
- Всего этого не надо. Мне так хорошо, - это вырвалось помимо ее желания, - но не надо.
- Я ни когда не мог понять этого. Почему ты делаешь все, лишь бы тебе было плохо.
- Я ни чего такого не делаю, но просто это… я не могу объяснить. Да еще это твоё заявление, ведь ты не исполнишь его?
Он вздохнул, и она почувствовала, как забилось его сердце, только тут она сообразила, что е голова покоится на его груди.
- Если ты не хочешь, что бы я этого делал, я не сделаю. Но вот вопрос ты сама-то знаешь, чего ты хочешь?
- Нет, нет наверно, я не знаю, точнее, я не знаю, на долгосрочную перспективу, а вот про данный момент, я знаю точно.
- И чего же хочет моя королева?
- Отнеси меня в мо постель, - увидев, как он улыбнулся, она покачала головой, и добавила, - но пообещай, что ты оставишь меня.
- Хорошо, как скажешь, - он встал и поднял ее. Она была удивительно легкой. Поднялся, со своей драгоценной ношей на второй этаж и вошел в комнату. Положив Марго на постель, он понял, что она уснула. Удивительная привычка, засыпать везде и всюду. Поцеловав ее нежно в губы, он решил аккуратно снять с нее брюки. Но уже через мгновение понял, что это была плохая идея.
Он хотел ее. Да его считали без эмоциональным сухарем, без чувственным дельцом. Да он был таким, был всегда и со всеми, холодным и сдержанным. Многие, в том числе и он могли бы поклясться, что он именно такой. – Он усмехнулся, - да, как бы они все ошиблись. Он понял это только что, а еще он понял, что есть только один человек способный разглядеть под маской безразличия, его истинную натуру. Один человек, которому он хотел бы ее приоткрыть. И этом человеком была она. Его единственная, неповторимая. Его жена.
Пересилив себя он отступил. Брюки он повесил в шкаф. В котором пока еще не было ни каких вещей. Затем он вышел из комнаты и зашел в соседнею. Она была такого же размера, как и та, которую он только что покинул, была здесь и такая же обстановка, но в месте с тем, эта комната не шла не в какое сравнение с той. Она казалась пустой. Он разобрал постель, затем снял пиджак и брюки, и лег. Сон все не шел.
Постель уже согрелось от его тела, он подумал, что следовало снять и рубашку, а еще лучше встать и принять душ, но ему почему то не хотелась делать ни первого ни второго. Для него это было столь ново. Что он мог бы удивиться, но он и не удивлялся. Ведь за последние время с ним произошло очень много вещей, которые для него были новы.
Последней мыслью. Которая возникла у него, когда он почти что уснул, и которая была, бесспорно, принята его мозгом, как лучшая причина против вставания. Это то, что его рубашка еще сохранила ее аромат, а с ним он не хотел расставаться, ни сегодня, да и ни когда.