Пленник. Борис Тюрин и Ольга Коротаева

Внезапно по залу пронесся порыв ветра, в окна ворвался проливной дождь. Циоан протер глаза, но это не помогло: ливень возник посреди абсолютно ясного неба. Холодные струи не падали вниз, а летели прямо в окна, словно стаи сказочных птиц. Капли воды шмелями носились по залу, даже не думая падать на пол, будто каждая жила своей собственной жизнью. Рядом с фигурой колдуна появилось огромное лицо, сотканное из нитей дождя.

– Не делай этого, – закричал Старик. – Даже я не знаю, что может случиться…

– Ты и в моем случае не знал, – безразлично отмахнулся Кошчи.

– Тебе просто повезло, – не унимался тот. – Твое тело приняло именно ту дозу Живой воды, которая была почти безвредна. Но, подумай! Утратив эту каплю, ты снова станешь прежним. Ты не будешь помнить о своих чувствах. И лишь нечто потерянное будет отравлять твое существование.

– Я всегда могу прийти к тебе в гости, – возразил Кошчи.

– Рискнув существованием нашего мира, – нахмурилось лицо. – Да и неизвестно, повезет ли тебе в следующий раз. На толику больше, и тебя разорвут противоположные Силы! Эта капля – твой единственный шанс…

– Как и ее, – упрямо мотнул головой Кошчи.

– Ты же знаешь, что она не станет живой, – грустно отметил Старик. – Это будет уже кто-то другой…

– Пусть так, – решительно ответил Хозяин. – Пусть она будет другой. Она – будет. И мне этого достаточно.

– Как знаешь, – Старик пожал плечами и исчез.

В тот же миг потоки воды, недовольно мечущиеся по залу, обрушились на пол. Запахло сырым деревом. А Кошчи медленно опустил руку, позволяя капельке Живой воды соскользнуть на тело Софии. К серебристому сиянию, охватившему девушку с каплей мертвой воды, добавилось теплое свечение, словно дымка над горизонтом в краткий миг, когда солнце проваливается в сумерки…

Циоан моргнул и оторопело осмотрелся. Мокрые люди поднимались с пола. На лицах растерянное выражение, так, словно каждый внезапно очнулся от глубокого сна и не понимал, где находится. Молодой король быстро обернулся: тела Софии не было. Губы его тронула печальная улыбка. Вряд ли они когда-нибудь увидятся. Но она где-то есть, она жива. И ради этого он будет жить. Как приказал Кошчи.

– Славься, Руйс! – крикнул кто-то.