Страница 114 из 118
Рядом с ним та самая: единственная, желанная… принцесса, которая вот-вот станет его королевой. Но на личике его любимой такая скорбь, что сердце принца разрывалось на части от сострадания к ней и жалости к самому себе. Полюбит ли София его когда-нибудь? Или будет каждую ночь думать о том, другом? В очередную долгую ночь, когда он к ней снова не прикоснется.
Циоан с тоской вспоминал те несколько чудных недель, когда они жили в замке мифического чудовища. Казалось, он никогда не был так счастлив, как тогда. И никогда уже не будет. И даже война оставила в душе лишь приятные воспоминания. О темных ночах, когда они весело болтали у походного костра. О холодных днях, когда он бережно укрывал хрупкие плечики девушки, а она благодарно улыбалась в ответ. Сколько искренней нежности было в ее глазах! А он замирал, затаивая дыхание, и лелеял мечту о сладком прикосновении губ, принимая дружеское расположение за нечто большее…
Будущий король предложил руку Софии. Она легонько, словно боялась обжечься, коснулась ее тонкими холодными пальцами. Несколько шагов по красному ковру. На голову лег холодный обруч короны. Изящный с виду, он оказался невероятно тяжел. Потребовалось усилие, чтобы не склонить головы. Но неизмеримо более тяжкий груз лег на душу. Все! Назад дороги нет.
Циоана во всеуслышание объявили как нового короля Руйса Эвана. Имя пришлось сменить на более привычное слуху миндчан. Династия возобновлена, и тень грядущей гражданской войны растаяла в золотистом сиянии свечей. Гул толпы рос. Казалось, ударь сейчас с небес гром, его раскаты бы запросто потонули в шуме радостной толпы. Коронация поставила в разорительной войне жирную точку. Народ верил – теперь жизнь наладится и все потечет по-прежнему…
Королевскую семью окружили придворные, наперебой поздравляя новоиспеченных правителей. Дан, с помощью небольшого отряда, отчаянно пытался сдержать натиск толпы, призывая двор выстроиться в очередь. Софию толкали, дергали за платье, жали руки. Каждый пытался засвидетельствовать свое почтение раньше других, не жалея сил для того, чтобы пробиться к королевской чете одним из первых. Поскольку люди верили, что их запомнят и отблагодарят…
У Софии закружилась голова, а перед глазами засияли разноцветные круги. Она уже не понимала, кто ей представляется, кто ее держит, да и кто она сама… Циоан заслонил королеву своим телом, пытаясь оградить от «доброжелателей». Маршал махнул рукой, и отряд королевской стражи принялся оттеснять всех к выходу. Чету окружили несколько человек из Егерского полка.
София покачнулась, ощутив боль в боку. Она слабо вскрикнула и покачнулась. Циоан обеспокоено оглянулся и, заметив, что девушка падает, бросился на помощь.
– Ей плохо! – закричал он. – Отойдите все!
Стража оттеснила всех подальше, открывая доступ воздуха к королеве, упавшей в обморок. Юный король принял из чьей-то руки кинжал, быстро разрезал шнуровку корсета, пытаясь освободить дыхание. Хотел было отбросить оружие в сторону, но заметил на острие рубиновые капли… Удивленно поднял глаза. Рядом стояла бледная Белка. Глаза девушки горели мрачным огнем, а рот приоткрыт в немом крике. Казалось, она была в ужасе… от собственного поступка. Руки ее были в крови.
Циоан медленно перевел растерянный взгляд на бесчувственную Софию. Он не сразу заметил на багровом шелке парадного платья медленно расплывающееся пятно более темного оттенка.
– Белка, – растерянно, одними губами, шепнул Циоан. – Почему?..
Девушка отрицательно качала головой и медленно отступала. Судорожно оглядывалась в поисках поддержки, но в глазах вчерашних товарищей видела лишь презрение и ярость.
– Она же ведьма! – истерично выкрикнула шатранка. – Она околдовала тебя! – Она всхлипнула, посмотрела на свои дрожащие ладони и добавила плачущим голосом: – А меня… заставила убить!
Белка рассмеялась и стерла слезу, скользнувшую по щеке, оставляя на коже багровый след. Она не понимала, что произошло. Вот она стоит и смотрит, как на Циоана надевают красивую золотую корону. Вспоминает, как дала горцу обещание выйти замуж за его сына. И злится на равнодушие принца, который даже не попытался отговорить ее… Как же в ее руках оказался кинжал?
Белка, странно посмеиваясь, медленно отступала от трупа королевы. Двое стражников схватили ее и вывернули руки за спину, обездвижив. Девушка и не сопротивлялась, понимая, что уже ничего не исправить. Из примолкшей толпы вырвался бледный Дан и спешно бросился к неподвижно лежащей сестре. Упал на колени и склонил голову на грудь Софии.
– Не дышит, – хрипло прошептал он.
– Надо перевязать рану! – воскликнул Циоан и, судорожно скинув бордовый камзол, через голову стянул рубаху, да одним движением разорвал ее на две части.
Маршал положил ему руку на плечо, словно успокаивая:
– Не надо, брат… ей не помочь.
Циоан нетерпеливо стряхнул ладонь Дана и обмотал стан Софии рубахой. Тело её подергивалось в такт его движениям, словно это была лишь тряпичная кукла. Маршал вздохнул, словно сдерживая рыдание, и порывисто обнял короля, с силой прижимая того к своей груди.