Страница 26 из 59
― Обещай, Луи, что, как только начнётся заварушка, ты спустишься в мою каюту и будешь сидеть тихо, как мышка.
Естественно, я пообещала. Но разве я могла пропустить такое зрелище! Когда ещё увижу?
Ранним утром «Толстуха Марта» подняла паруса. Судно шло носом против ветра, поэтому первым к небу взмыл косой латинский парус. Но, когда Шервуд вывел корабль из акватории и развернул его, огромный прямой парус грот-мачты затрепетал, поймав попутный ветер. Когда фал был вытянут до места, мы обтянули шкот, и корабль лёг на нужный курс. Мы пошли правым галсом, развернув третий парус на фог-мачте. Я подбежала к носу корабля, подставив лицо морскому бризу, жадно вдыхая волшебный запах приключений и свободы.
К месту мы прибыли 27 августа, накануне битвы. Корабли стояли на рейде, и я не сразу нашла «Леди Блу». Всю ночь к борту причаливали шлюпки. На палубу поднимались воины, вооружённые арбалетами, рыцари в тяжёлых доспехах. Я смогла подслушать, что пару недель назад король узнал, что кастильский флот под предводительством наёмника Карла Де Ла Серда захватил несколько торговых английских кораблей и перебил все экипажи. Эдуард дал приказ о подготовке ответного удара, и завтра утром мы отправимся к Винчесли, где и будем ждать кастильцев. Мы входили в состав пятидесяти английских кораблей. И сам король, и королева прибыли, чтобы воодушевить моряков. Королевский когг «Томас» произвёл на меня неизгладимое впечатление. Одномачтовый, с прямым парусом, он имел бойницы с зубчатым ограждением, где размещались воины и пушки. Вооружившись подзорной трубой, которую мне удалось стащить из капитанской каюты, я рассматривала корабли, пока в поле моего зрения не попала «Леди Блу». Минуту я скользила взглядом по палубе, обыскивая её на предмет нахождения капитанского мостика. Есть! Моё сердце готово было разорваться в груди. Возле огромного штурвала стоял мой любимый капитан. Широкая рубаха трепетала на ветру, как паруса. Густые каштановые волосы были стянуты в хвост кожаным ремнём. Джеймс, задумавшись, смотрел куда-то вдаль. Бог мой! Сейчас я бы отдала всё на свете, чтобы оказаться рядом с мужем. Одинокая слеза, солёная, как море, скатилась по щеке. «Дурёха! Опять мечтаешь о несбыточном? Ну, зачем ты ему? Он хочет получить развод и продолжить свои бесконечные поиски. Тебе ли тягаться с красавицей-островитянкой?» Лорд лишь на мгновение повернул лицо в мою сторону, и тут же, перепрыгнув через несколько ступенек, оказался на палубе и исчез из поля зрения.
29 августа. С утра дул восточный ветер, и испанский флот долго не появлялся. Корабли английской эскадры почти сутки лавировали в самом узком месте Па-де-Коле, поджидая противника. Потеряв ветер, мы застряли в сорока милях от Данджнесса. Единственной возможностью не упустить испанцев, было развернуть флот, спустив несколько парусов и идти параллельным курсом. Я не могла пропустить такое зрелище. Крадучись, я пробралась на палубу и с облегчением вздохнула. Шер стоял на капитанском мостике, отдавая команды матросам, которым было не до меня. Определив удобную точку для наблюдения, я спряталась между пороховыми бочками, не привлекая внимания вооружённых арбалетчиков и рыцарей.
Стараясь не упускать из виду «Блудницу» и «Томаса» я зачарованно наблюдала за началом сражения. Совершая манёвр, шкипер королевского когга допустил роковую ошибку. Он подошел к самому близкому испанскому судну на слишком большой скорости и под очень острым углом. В итоге произошло непредвиденное: «Томас» на всех парах налетел на превосходящий его во много раз вражеский корабль и после столкновения с ним, получив течь, отскочил. Судно потеряло даже мачту. Это казалось маловероятным, но когг оставался на плаву, и шкипер всё ещё управлял им. Мало того, испанский корабль был взят на абордаж. Сначала английские лучники подавили стрельбу испанцев, а затем тяжеловооруженные воины перелезли через неприятельский борт и вступили в рукопашную схватку, повторив тактику, примененную десятилетием ранее, при Слейсе. Вскоре все английские суда последовали примеру «Томаса». Битва при Слейсе, о которой мне часто рассказывал отец, по своему характеру и результатам повторилась снова, разворачиваясь уже на моих глазах. Судно за судном захватывалось англичанами. Когда на 17 из них, не менее, поднялись английские штандарты, их снова отправили в бой, уже на другой стороне. Эдуард тоже поднял свой штандарт на одном из неприятельских судов. «Томас» из-за пробоины стал погружаться под воду и вскоре затонул. «Марта» не вступала в открытое сражение. Главной задачей каравеллы было прикрывать с левого борта «Саль дю Руа», большой английский корабль, на котором плыла свита короля и принц Уэльский. «Саль» совершил головокружительный манёвр, повторив ошибку «Томаса». Я с ужасом наблюдала, как получив пробоину, судно начало тонуть, но, в отличие от отца, принц не захватил корабль неприятеля, который теперь находился справа от нас на очень близком расстоянии. Я видела, как Генрих Ланкастер, не занятый в тот момент непосредственной схваткой, направился к испанскому судну, стоящему рядом с принцем Уэльским, но он был слишком далеко. Шер дал команду, и лёгкая «Марта» приблизилась к морскому гиганту. Удар, ещё удар, «Толстуха» буквально отскочила от испанского галеона. Матросы, вооружённые досчатыми мостиками и крюками, готовые к абордажу, полетели на левый борт. «Марта» Сделала небольшой разворот и вновь приблизилась к испанскому кораблю. «Мачту! Нужно рубить мачту!» ― через грохот пушек и свист стрел, я всё ещё слышала голоса матросов. Нельзя было терять времени. Когда «Толстуха» подошла к галеону, я поняла, что для нас это столкновение может стать смертельным. «Попасть на корабль, срубить мачту!» Я разбежалась, оттолкнулась от подвязанных бочек, перепрыгнула через борт и оказалась на испанском корабле как раз возле грот-мачты. Один удар, и паруса вместе с реями повалились на меня, погребая под своей тяжестью.
Кажется, я слишком часто стала терять сознание. На этот раз оно возвращалось ко мне не так мучительно, хотя не менее болезненно. Кроме головы ужасно ныла ключица. Но то, что подо мной находился не странный плетёный гамак, а мягкая пуховая перина, радовало. Я открыла глаза, пытаясь разглядеть, где нахожусь. То, что богато обставленная комната не являлась тесной каютой «Марты», было очевидно. Хрустящие белоснежные простыни, мягкое шерстяное одеяло, множество свечей в серебряных подсвечниках, но главное, окна были застеклены разноцветной слюдой, как и в ВайтХолле, а не затянуты бычьими пузырями.
Я вздрогнула, когда надо мной склонилась удивительно хорошенькая девушка. Тёмно-каштановые волосы свободно падали на спину, тонкий нос, высокие скулы и эти до боли знакомые глаза… Я зажмурилась, прогоняя наваждение.
― Мама! Она проснулась.
Не прошло и пяти минут, как тяжёлая дверь распахнулась, и в комнате появилась высокая дама в летах. Серебряные пряди струились в её тёмных густых волосах, уложенных в замысловатую причёску. Дама держала чашку с ароматным бульоном. От этого запаха у меня сразу же закружилась голова, и потекли слюнки.
― О, вот и наша героиня!
Я приподнялась на локтях.
― Где я?
Дама присела на край кровати и протянула мне чашку.
― Ты дома, девочка, дома у своего мужа. Но теперь это и твой дом. Так ведь? Я Маргарет, твоя свекровь, а это Санни, сестра Джеймса.
Я попыталась улыбнуться. Да, не так я представляла себе знакомство с благородным семейством.
― Мой сын ― остолоп и чурбан. Он так долго скрывал от меня такое сокровище. И, если бы ни Шер, даже не знаю, как скоро состоялась бы наша встреча…