Черная беда

- Ничего удивительного, после ужина я всегда отключаю телефон. Надо же когда-нибудь и отдохнуть, верно?

- Пока, разумеется, мы еще не знаем всех подробностей.

- Разумеется. Но Уильям сказал, что война кончилась, - и это самое главное. Я лично очень этому рад. Слишком уж долго она продолжалась. Масса из-за нее неудобств. Интересно, и кто же победил?

- Сет.

- Вот как? Сет, говорите. Очень рад. Он ведь был... минуточку... дайте вспомнить... Сет... Сет...

- Сын покойной императрицы.

- Ну да, конечно, теперь вспомнил. Скажите, а что с самой императрицей?

- Она в прошлом году умерла.

- Очень за нее рад. Женщине ее возраста перенести все эти катаклизмы было бы нелегко. А как зовут ее мужа? Он что, тоже умер?

- Сеид? О нем пока нет никаких известий. Думаю, что больше мы его не увидим.

- Жаль. Славный был человек. Мне он всегда нравился. Кстати, кто-то из них, кажется, учился в Англии?

- Да, Сет.

- В самом деле? Значит, он говорит по-английски?

- Свободно.

- Бедный Байон. А он-то старался, учил сакуйю. А вот и Уильям с коктейлями.

- Боюсь, что сегодня коктейль не получился, сэр. У нас кончилось бренди.

- Ничего, скоро опять все появится. За обедом обязательно поделитесь вашими новостями, Уокер. Я слышал, ожеребилась кобыла миссис Шонбаум. Любопытно, как это вам удается? Наши, например, лошади потомства не дают, как мы ни бьемся. По-моему, местные конюхи ни черта не смыслят в породах лошадей.

До французского посольства тоже дошли известия о победе Сета.

- Что ж, - сказал мсье Байон, - выходит, англичане и итальянцы взяли верх. Но игра еще не кончена. Старого Байона не так-то просто перехитрить. Вся борьба еще впереди. Разумеется, сэр Самсон будет стремиться не упустить достигнутого.

В это же время Неполномочный говорил:

- Все решает климат. Я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь в здешних широтах выращивал спаржу. А с другой стороны, почему бы и не попробовать? Горох же мы тут имеем - и преотличный.

Глава 3

Спустя два дня в европейской прессе появилось сообщение о битве на горном перевале Укака. На миллионы лондонцев, развернувших в тот вечер газеты, сообщение это не произвело ровным счетом никакого впечатления.

"Что-нибудь интересное, дорогой?"

"Нет, дорогая, ничего интересного".

"Азания? Это, кажется, в Африке, да?"

"Спроси Лил, она же в школе учится, а не я".

"Лил, где находится Азания?"

"Не знаю, папа".

И чему вас только учат?"

"Сплошные черномазые".

"Эта Азания недавно попалась мне в кроссворде: "Независимое островное государство". Ты бы, наверно, решила, что это Турция".

"Азания? А я думала, это название парохода.

"Неужели ты не помнишь этого черномазого красавчика в Бейллиоле?"

"Сбегай принеси атлас, детка... Да, в папином кабинете, за журнальным столиком - он всегда там стоит".

"В Восточной Африке стало вроде бы поспокойнее. Наконец-то в этой Азании взялись за ум".

"Ты хочешь посмотреть вечернюю газету? Там ничего нет".

На Флит-стрит, в редакциях ежедневных газет:

- Ренделл, в Азании творятся любопытные вещи. Оказывается, их новый царек учился в Оксфорде. Посмотрите, может, получится статья?

"Его величество и по совместительству бакалавр искусств... отстукивал на машинке Ренделл. - Выпускник Бейллиола среди людоедов... Отчаянная попытка бывшего студента Оксфорда завладеть троном... варварское великолепие... кровожадные орды... слоновая кость... верблюды... Восток идет навстречу Западу..."

"Сандерс, в нашем лондонском выпуске надо бы разнести эту статью об Азании".

"В утренней газете есть что-нибудь интересное?"

"Нет, дорогая, ничего особенного".

Во второй половине дня, зайдя в клуб по дороге к леди Метроленд, чтобы получить деньги по фальшивому чеку, Бэзил Сил просмотрел колониальную и зарубежную хронику в "Таймс".

Последние четыре дня Бэзил, как он сам выражался, прожигал жизнь. Час назад он проснулся на диване в совершенно неизвестной ему квартире. Играл патефон. В кресле, у газового камина, сидела женщина в халате и рожком для обуви ела из консервной банки сардины. Глядясь в зеркальце, стоящее на каминной полке, брился мужчина в рубашке с засученными рукавами.

- Проснулся... теперь проваливай, - сказал Бэзилу мужчина.

- А я уж решила, что ты помер, - сказала женщина.

- Не пойму, как я здесь оказался, - сказал Бэзил.

- А я не пойму, как бы выставить тебя отсюда.

- Господи, как мне Лондон осточертел!

- У меня была с собой шляпа?

- Лучше бы у тебя ее не было.

- Почему?

- Господи, уйди ты наконец.

И Бэзил, спустившись по обитой потертым линолеумом лестнице и выйдя через боковую дверь какого-то магазина, очутился на Кингз-роуд в Челси.

В клубной гостиной у камина сидел очень старый джентльмен и пил чай с горячими булочками. Бэзил присел рядом и раскрыл "Таймс":

- Про Азанию читали?

К такому вопросу старый джентльмен был явно не готов.

- Н-нет... в общем, нет.

- Сет победил.

- В самом деле? Знаете, сказать по правде, я не очень внимательно слежу за событиями в Азании.

- А зря. Там сейчас очень интересно.

- Не сомневаюсь.

- Кто бы мог подумать, что этим кончится, а?

- Нельзя сказать, чтобы я всерьез об этом думал.

- Ведь в сущности борьба шла между арабами и обращенными в христианство туземцами из племени сакуйю.

- Вот как?

- По-видимому, наша ошибка состояла в том, что мы недооценили престиж королевской династии.

- Гм...

- Откровенно говоря, мне и раньше казалось, что старая императрица узурпировала власть.

- Вас, я вижу, молодой человек, всерьез занимают события в Азании. Но поймите, мне о них ничего не известно, а расширять кругозор в моем возрасте пожалуй что поздновато.

С этими словами старый джентльмен отвернулся от Бэзила и погрузился в чтение.

- Ни один из двух номеров не отвечает, сэр, - доложил, войдя в комнату,слуга.

- Лондон вам не осточертел?

- А?

- Лондон, говорю, вам не осточертел?

- Нет, я всю жизнь здесь прожил. Мне Лондон никогда не надоест. Помните: "Если надоел Лондон, значит, надоела жизнь"?[9]

- Какой вздор, - сказал Бэзил.

- Я на время уезжаю, - сообщил он портье, выходя из клуба.

- Очень хорошо, сэр. Как прикажете поступить с корреспонденцией?

- Сжечь.

- Очень хорошо, сэр. - Мистер Сил оставался для него загадкой. Портье ведь прекрасно помнил отца мистера Сила, почетного члена клуба. Совсем другой человек был. Всегда подтянут, одет с иголочки, на голове - цилиндр, орхидея в петлице. Член парламента от консервативной партии. На протяжении двадцати лет - бессменный парламентский партийный организатор. Кто бы мог предположить, что у него вырастет такой сын, как мистер Сил? "На неопределенный срок выехал из города. Корреспонденцию не пересылать", пометил портье в своем гроссбухе против имени Бэзила. В это время из гостиной вышел старый джентльмен:

- Артур, этот молодой человек - член клуба?

- Мистер Сил, сэр? О да, сэр.

- Как, ты говоришь, его зовут?

- Мистер Бэзил Сил.

- Бэзил Сил, да? Бэзил Сил. Уж не сын ли это Кристофера Сила?

- Да, сэр.

- В самом деле? Бедный Сил. Грустно, ничего не скажешь. Кто бы мог подумать? Чтобы у Сила - и такой... - И старый джентльмен зашаркал обратно в гостиную к жарко натопленному камину и горячим булочкам. На душе у него было легко и спокойно - как бывает у стариков, когда они раздумывают о неудачах своих сверстников.

Бэзил пересек Пиккадилли и поднялся по Керзон-стрит. У леди Метроленд был прием с коктейлями.

- Бэзил,-сказала она, - зачем ты пришел? Я ведь тебя не звала.

9

 Хрестоматийное высказывание известного английского критика и лексикографа Сэмюэла Джонсона (1709-1784).