Страница 97 из 148
Конечно, деду очень импонировало, что я его внимательно слушаю и не перебиваю, но вместе с тем и не засыпаю под эти словоизлияния. Это всем дедам в мире нравится. Они понимают, что книга их жизни, в общем и целом дописана до конца, осталось сочинить еще несколько строчек, завершить труд словами: "В Бозе почил...", указать точную дату и поставить точку. Но перелистать странички, вспомнить былое - приятно. Особенно если есть что.
Стюардесса по ходу дела прикатила прохладительное. Я почти автоматически взял банку пива "Carlsberg" (оно мне по жизни везде лезло на глаза), а дед баночку холодненькой "Lemon-Vodka" производства, как ни странно, питерской фабрики "Балтика". Какими путями отечественный продукт сюда закатился, Бог его знает.
Откушав напиток, мистер Смит сделал комплимент, сказав, что русская водка была и остается лучшей в мире. Я позволил себе согласиться, но ограничился пивком.
Так, за мирными беседами, часок и пролетел. Ей-Богу, напряженность и подозрительность, которые мучили меня в полете от Гран-Кальмаро до Аристидеса, а потом и на самом Аристидесе, понемногу сходили на нет. Мне стало казаться, что мы с Ленкой и впрямь беззаботные туристы, такие же, как чета Смитов или пятерка молодых людей и девиц. Впрочем, в отношении последних я немного ошибался. На Сан-Мигеле им предстояла работа. То есть деятельность, за которую деньги платят.
Линда Атвуд
Сан-Мигель оказался совсем маленьким островком. Раза в полтора он уступал даже Аристидесу. Такой себе песчаный серпик, выпуклой стороной на северо-восток, а вогнутой - на юго-запад. Метров с полсотни в самом широком месте. По сути, это была большая дюна, но некрутая и невысокая - до десяти метров. По склонам и гребню наросли пальмы и иная зелень, а у подошвы расстилались неширокие, но длинные песчаные пляжи. Песок был лишь немного желтее, чем сахарный.
Тут никаких примет цивилизации не было. Гидроплан приводнился с вогнутой стороны "полумесяца", подрулил к самому берегу и прочно въехал поплавками в песок.
- Леди и джентльмены! - объявила стюардесса. - "Каталина эйрлайнс" приглашает вас на очаровательный уединенный пляж острова Сан-Мигель. На острове нет опасных для жизни и здоровья насекомых и пресмыкающихся, но при обнаружении поблизости животных, которые покажутся вам опасными, обращайтесь к экипажу. Мы будем находиться около самолета. Рекомендуем избрать для купания ближайшие к гидроплану участки побережья, не отплывать дальше, чем на сто ярдов от берега и не проводить слишком много времени с непокрытой головой. Желаю приятного купания и ровного загара!
Первыми, подхватив свои здоровенные сумки, к выходу двинулись оба парня, следом за ними девицы, потом мы с Хрюшкой, а затем семейство Смит. Дед и бабка нацепили панамки, взяли какой-то рюкзачок, имевшийся у них в хозяйстве.
Спускались на берег по маленькой лесенке прямо из люка на песок. Я поглядел на компанию, выбравшуюся раньше нас, и в мою душу опять закралась подозрительность. Чего они потащили? А самое главное, ребята, словно бы не слышав рекомендаций стюардессы, поперлись вверх по склону дюны и явно намеревались купаться на "выпуклой" стороне острова.
Купаться ли?
Я как подумал, что ребятишки вернутся из-за деревьев при оружии, объявят публике, что самолет захвачен, и, скрутив нас с Ленкой, увезут хрен знает куда, так все мое желание искупаться пропало. Ленка тоже посмотрела им вслед, но уже тогда, когда последняя по счету деваха скрылась за кустами.
- Не стоит ходить туда, сэр, - напомнила стюардесса, заметив, что мы с Хрюшкой посматриваем на кусты. - Конечно, мы не можем вам запрещать купаться, где вам угодно, но с той стороны глубина гораздо ближе, всего в двадцати ярдах от берега, и волнение моря гораздо сильнее. Наконец, сейчас уже почти пять часов пополудни, и солнце стоит невысоко. Тень от деревьев скоро закроет почти весь пляж, а здесь, с нашей стороны, солнце будет в течение всего этого часа. Напоминаю, что компания не несет ответственности по претензиям пассажиров и их родственников, если туристы не выполняют рекомендаций экипажа.
- Спасибо, леди, - кивнул я, - мы будем купаться здесь, под вашим зорким оком.
- Не строй бабе глазки, - нежно улыбнувшись пуэрториканочке, сказала Ленка по-русски и потянула меня от самолета.
- Элен, - позвала бабка Сибил, - извините мне мой старческий склероз, но я кое-чего не поняла в вашем рассказе...
- Что именно? - Хрюшка дождалась, пока Смиты спустятся из самолета, и, подойдя к бабке, взяла ее под ручку.
- Вы мне рассказывали про психологическое упражнение, помогающее улучшить пищеварение...
Дед вздохнул и проворчал:
- По-моему, это никогда не кончится... Психологическое упражнение, чтобы желудок лучше варил! И чтобы запоров не было. Идиотизм! Я-то знаю, откуда все это идет. Старуха совсем сдурела после того, как побывала на приеме в клинике мистера Сарториуса.
- Это кто такой? - спросил я с видом полного простофили.
- Шарлатан какой-то, а может быть, даже мафиози. Богатый итальянец - это всегда подозрительно. Он содержит психиатрическую клинику для очень состоятельных людей. Среди его клиентов немало таких тузов, что только держись. У богатых тоже рождаются кретины, да и сходят они с ума, спиваются или становятся наркоманами не хуже, чем бедные. Конечно, все держится в большой тайне, потому что никто из влиятельных фигур не хочет огласки своих проблем с мозгами. И никому неохота, чтобы по телевизору заявили, что у такого-то воротилы сын наркоман, а дочь - алкоголичка. Наверно, там и всякого другого хватает. А потому в этой клинике лежат люди, которые платят от тысячи долларов и больше только за один день пребывания. Этот Сарториус гребет сумасшедшие деньги. Ну а для здоровых, но мнительных дур вроде Сибил он устроил при клинике центр психоанализа и психотерапии. Там их избавляют от всех болезней, которые они себе придумали, а заодно и от лишних баксов.
- Стиви, не говори о том, в чем ничего не понимаешь! - обернулась бабка. Сарториус - научный гений, и это признаю не только я.
- Ты его хоть видела? - усмехнулся мистер Смит. - Нет, каждый раз тебя принимали разные помощники и подручные, а сам, профессор был в очередной поездке. А это всегда сомнительное дело, когда руководитель такого заведения, которое ворочает немалыми миллионами, не показывается публике. Тем более, что рекламу делают ему, а лечат совсем другие.