Страница 90 из 148
Перехват
Самолет набрал не шибко большую высоту - где-то около двух тысяч. После этого явилась стюардесса и доложила, что через пятнадцать минут мы совершим промежуточную посадку на острове Аристидес, где в полной мере сможем познать тот романтический мир, в котором пребывали первопоселенцы времен Колумба и т. д.
- Ну вот, и туристами наконец заделались, - произнес я, с ужасом вспоминая, что еще полчаса не прошло с того мгновения, когда мне пришлось висеть вниз головой над пропастью.
Ленка молча вытащила из сумки индикатор, поставила "Middle level", и я смог увидеть, как красная точка, обозначавшая меня, перемещается по экранчику в направлении на север от Гран-Кальмаро.
- Видишь, Волчище? Вот точно так же кто-то смотрит за нами. Конечно, твоя подружка все неплохо прикинула. Американский самолет захватить - это не слишком просто. Даже если у "джикеев" на это будет санкция от ЦРУ. Верно?
- Может быть, хотя, вероятно, эти самые "джикеи" вместе с нами сейчас летят. Или упорно ждут на первой же остановке. К тому же мы с тобой как-то не определились. Куда мы стремимся, чего боимся и вообще, зачем все это надо.
- Определяться надо было тогда, когда ты меня два года назад из самолета вытащил и в океан плюхнул. То есть ты тогда определился. Точнее, Сорокин за тебя решение принял. А надо было держаться за папину ручку. И доложить, что, мол, имеешь информацию от Главного камуфляжника о том-то и о том-то.
- Никто тебя под пистолетом в парашют не застегивал, - сказал я. - "Сама полюбила, никто не велел..."
- Вот именно. "Любовь зла, полюбишь и козла". Точнее, кота Паршивого. Можешь мне сказки не рассказывать - ты вчера с этой толстой развлекался. Не зря же мне снотворного сыпанули.
- А на фига ты меня закодировала, а? - зло проворчал я. - Сама так хрен знает с кем два года крутилась, а мне, видишь ли, "derogation"? Хитра ты, "мадемуазель Шевалье"!
- Поленилась просто. Можно было и покрепче запечатать. Одного себе простить не могу, что "tolerance" назвала. Понадеялась, что, мол, совсем дурак, не докопается.
- Между прочим, если бы ты не на свою кодировку надеялась, а на мою честность, так я бы к этим бабам и не полез.
- Их там что, много было? - поджала губы Ленка.
- Две, - сказал я, как было, но получилось, что похвастался.
- А вторая кто?
- Секретарша ее, Сильвия.
- Понятно.
Разговор не клеился. Я, между прочим, отчетливо понимал, что у Ленки теперь есть чем меня укорить. Если бы не она, полетел бы я вниз головой с высоты в полторы сотни метров. И хоть она, может быть, еще и не поняла этого, говорить с ней в прежнем ключе как-то язык не поворачивался. И совесть заедала, и язык хотелось прикусить, потому что подшучивать над человеком, который не дал тебе превратиться в мешок с костями, как-то неэтично.
Конечно, если бы Хрюшка начала колоть мне глаза своим мужеством и героизмом, выпендриваться и попрекать: я, мол, тебя спасла, а ты, гад, по бабам мотаешься, то мне, конечно, легче было бы хамить... Но она и словом не обмолвилась про свои заслуги, вот оттого мне стыдно и было. Я даже сам забыл, что иногда и мне доводилось выручать Ленку. Но это, в общем, сегодняшний случай не перекрывало.
Поскольку Ленка явно дала понять, что беседа закончена и возобновить ее удастся только в том случае, если ее величеству Хавронье Премудрой сие угодно будет, я занялся рассматриванием пассажиров. Немного из праздного любопытства, немного из практического интереса - так, серединка на половинку. В конце концов, "джикеи" или их агенты могли успеть проскочить на борт гидроплана, пока я осваивал технику пилотирования вертолета.
Для начала я точно сосчитал, сколько в салоне народу. Всего, считая меня и Ленку, в креслах восседали одиннадцать человек. Шесть женщин и пять мужчин. Соответственно без нас с Ленкой - пять и четыре.
Явной парой были только сухощавые, очень загорелые и подвижные, без умолку болтавшие дедуля и бабуля. Им было далеко за семьдесят, если не сказать под восемьдесят. У старичков такого возраста уже и правнуки, бывает, достигают совершеннолетия. Казалось бы, все что можно от жизни взято, надо Богу молиться, кефирчиком баловаться, совершать стометровые прогулки где-нибудь в умеренном климате, а в основном лежать на печи и дожидаться появления курносой дамы.
Ан нет, американские дедули и бабули очень не хотят стариться. Всю жизнь провертевшись как белка в колесе, наголодавшись, быть может, в юности, при "Великой депрессии", навоевавшись вволю с японцами, корейцами и, ежели кто не состарился, с вьетнамцами, накрутив кое-какие бабки, нажив домишко, машинку, детишек, которых надо искать по всему земному шару с внуками и правнуками, эти старички решили напоследок отвести душу. И, между прочим, очень может быть, что данные старички вовсе не прожили полвека в дружной семье, а, овдовев, каждый в отдельности пустился на поиски романтических приключений. Или даже сбежал от законных половин на старости лет.
Оставшиеся дамы и мужчины были одной компанией. То ли познакомились уже на Гран-Кальмаро, пока загорали на антильском солнышке, то ли прямо из Штатов в таком составе выехали. Судя по загару, недельку они уже пожарились, хотя, может, и просто успели за лето загореть.
Эта пятерка была примерно нашего с Ленкой возраста, то есть "те, кому за тридцать". Понять, кто кому кем доводится, было очень сложно. Еще труднее было разобраться с виду, какой у кого род занятий. Может, преподаватели колледжа или даже университета, а может, сутенеры с проститутками. Этих штатников, так просто, как наших, фиг различишь. Средний класс, так сказать. У нас на Руси при желании можно запросто по морде вычислить, что собой представляет тот или иной гражданин. Даже политические убеждения определить. Ну, конечно, и еще признаков куча, которые хорошо известны. У нас почти точно можно сказать, что если на ком Карден висит, стало быть, либо банкир, либо бандит. Бандиты обычно помордастее и цепки на шее носят пожирнее. А вот на учителе или профессоре, ежели они в государственном заведении вкалывают, будет пиджак от "Большевички" образца 1980 года. Или куртка производства КНР. Ежели кто-то на пиджаке ленточки от орденов СССР носит - стало быть, ветеран или отставник. В черной фуражечке с витым шнурком на околыше - значит, за Вольфовича. С газетой "Правда" под мышкой - стало быть, коммунист. Ну и так далее. Военнослужащего, мента или чекиста в штатском (если последние два не профессиональные оперы) прическа высвечивает - "скобочка". Лицо кавказской национальности тоже хорошо определяется, даже если кепки не носит. Шутка.