Страница 14 из 148
Вот такие появились теперь и у меня в палате. После недолгих логических рассуждений я допер, что раз покойный - хотя в этом я чуточку сомневался Браун-Атвуд стал совладельцем компании Куперов, а позже и контрольный пакет выкупил, то вполне мог прибрать к рукам и бесхозную гран-кальмарскую недвижимость. То есть весьма возможно, что она со всеми прибамбасами (в том числе и с охраной) теперь записана на Марселу. Поэтому мордоворотики приглядывают тут за моей безопасностью. И ежели профессору Кеведо с подручными от большой тоски по маме захочется меня спровадить на Акулью отмель, а сеньора Лаура сумела убедить Марселу, что такая опасность вполне реальна, то данные мальчики должны защищать меня, не щадя живота. По-научному это называется "взять ситуацию под контроль".
Кроме мордоворотов, мой покой берегла сестра Сусана. Она, бедняжка, не без опаски поглядывала на гориллоподобных мулатов, вполне способных при желании поиграть ею в пляжный волейбол. Но судя по всему, эти самые малыши были отменно вышколены и знали, что на службе положено, а что нет. Конечно, если б им отдала такой приказ миссис Браун, они бы не только в волейбол, а и в футбол сыграли любым человеком. Потому как приказ.
Но самого главного "слона" я спервоначалу и не приметил. Оказывается, в двух шагах от моей койки была установлена комфортабельная раскладушка с водяным матрасиком, на котором мирно посапывала Марсела. Вокруг раскладушки была развернута старинного образца китайская ширма из бамбуковых лучинок и зеленого шелка с вышитыми гладью ало-золотистыми языкатыми драконами. Ширма стояла буквой "L", должно быть, чтоб охранники не наблюдали хозяйку в неглиже. Зато с раскладушки очень хорошо просматривались дежурный стол, где печально кемарила сестра Сусана, и, само собой разумеется, моя койка. В общем, ситуация была взята под двойной контроль.
Едва я зашевелился, как Марсела тут же проснулась - скорее всего, она и не спала вовсе, а придремывала. Пружинисто вскочила, показав мне немножко своей приятной и аппетитной смуглявости, а затем быстренько влезла в узковатые белые брючки и безрукавочку. Бедняжка все еще не могла привыкнуть к своим новым объемам.
- Доброе утро! - сказала она, ослепив меня, увы, уже не собственными, а фарфоровыми зубками. - Как спалось, Анхелито?
- Прелестно, - ответил я, соображая, с чего это она меня опять в Анхеля перекрещивает. Впрочем, "Анхелито" можно было перевести и просто как "ангелочек", а такое обращение от любящей супруги было вполне терпимо.
- Хочешь кушать? - заботливо спросила Марсела и, не успел я утвердительно кивнуть, выдернула из-под своей подушки маленький сотовый телефон.
- Что будешь есть? - справилась она.
- Я не знаю, - пришлось пробормотать, - что мне можно, а что нельзя...
- Доктор Энрикес сказал, что объективных противопоказаний он не видит. У тебя все в порядке с пищеварительным трактом, печенью и даже почками. Разве что с крепким кофе просил не экспериментировать. Правда, он взял с меня расписку, что за все нарушения режима, существующего в клинике, которые могут повредить твоему самочувствию, я беру ответственность на себя.
Меня это очень утешило, и я сказал.
- Ну, если так, то я не отказался бы от хорошей отбивной с жареной картошкой...
- О'кей! - Марсела ухватилась за телефон и голосом, не терпящим возражений, стала раздавать ЦУ насчет моего кормления. Я даже запомнить не успел все, что она приказала доставить.
- Через четверть часа все будет здесь, - доложила Марсела.
- Так быстро? - удивился я, но она этого словно бы и не услышала. Ее заботили, как я понял, совсем другие проблемы.
- Сегодня я тебя вытащу отсюда! - клятвенно пообещала Марсела. - Какие сволочи эти докторишки! Они, видишь ли, потребовали, чтобы твоя личность была установлена через американского консула, который должен проверить твое гражданство, установить законность твоего выезда из Штатов и учинить еще целую кучу формальностей, от которых у меня голова кругом идет. Мой адвокат сеньор Ховельянос уже начал мучиться со всем этим...
- Ховельянос? - услышал я знакомую фамилию. - Харамильо?
- Ты его знаешь? - удивилась Марсела. - Я ведь наняла его всего два месяца назад.
- По-моему, он раньше был адвокатом у некоей Эухении Дорадо, которая занималась астрологией, предсказаниями и прочим шарлатанством.
- Совершенно верно! Я и забыла, что ты посещал эту старушенцию. Так вот, с тех пор, как она пропала - утверждают, что ее похитили колумбийские мафиози, ее дело перешло к дону Ибаньесу...
- Он же Доминго Косой, - припомнил я удивительно легко.
- Друзья его так и называют, - улыбнулась Марсела. - Ховельянос у него проработал полтора года, а потом уволился. Не сошелся характером с главным юрисконсультом фирмы...
- Не сеньором Салинасом, случайно? - И это имя выпрыгнуло из памяти без особых проблем.
- Естественно. Ну а мне, поскольку я всерьез решила заняться твоим поиском, нужен был юрист, хорошо знающий местную обстановку и законы. Я ведь на Хайди не была целую вечность. С самой революции. А тут все так изменилось, ужас! Раньше тысяча песо считалась огромной взяткой, а сейчас тысяча долларов устроит разве что какого-нибудь клерка.
- Тебе что, пришлось давать взятки?
- Конечно, в некоторых случаях пришлось. С тех пор, как президент Соррилья проиграл выборы 1994 года, и республиканская национальная партия оказалась в заднице, пришедшие к власти демократы так обнаглели...
- Понятно, - вздохнул я, - демократы, известное дело... Я почуял, что на меня пахнуло историей. Надо было срочно вспоминать, что мы с Чудо-юдом и компанией провернули на Хайди в августе 1994-го. Марсела тут была плохой помощницей. Она ведь искала законного мужа, а не покойного брата. Совпадение моей личности с обоими гражданами было чревато неприятностями, которые надо было хорошенько предугадать. Но лезть к Марселе с дурацкими вопросами насчет того, не было ли у нее каких-либо сложностей по линии родного братца Анхеля Родригеса, представлялось несвоевременным. Поэтому я решил сперва заслушать отчетный доклад Марселы, а уж потом вспоминать все остальное - и желательно не вслух.