Чейзер

   В предместье Эсаны в то время жил виноторговец по имени Джозеф Джаримафи. Он никогда не слушал проповедей Пророка и почти не верил в богов - его богами были деньги, которых ему всегда не хватало. У него не было семьи, потому что много лет назад его жена умерла, и больше он не женился. В день казни он привез в город свой товар и стал невольным свидетелем того, как умер Пророк. На следующий день он вновь повез вино в город и увидел, как тело Пророка терзают вороны и стервятники, и нищие, собравшись у ворот, швыряют в казненного камнями и сухим навозом. Джозеф выбранил их и прогнал, и тут увидел недалеко от ворот горько плачущую девушку. Он спросил ее, почему она плачет, и девушка ответила, что ей жаль Пророка - он вылечил многих людей от чумы, а теперь эти люди смеются над ним и оскверняют его останки. Призадумался Джозеф над словами девушки, но ничего не сказал ей и отправился домой. А ночью ему приснился странный сон, будто его умершая жена продает свои свадебные украшения, чтобы выкупить тело Пророка и предать его земле. "Помоги ему", - сказала жена, и Джозеф проснулся. Решив выполнить волю покойной, он отправился к правителю города и попросил отдать ему тело казненного. Правитель, алчный, как все торкары, потребовал с Джозефа огромную плату за тело Пророка - сто золотых монет. И Джозеф согласился. Он отдал торкарскому наместнику все свои сбережения, которые собирал десять лет, выкупил тело и собственноручно похоронил мученика на кладбище для бедняков. После похорон Джозеф заснул и увидел во сне Пророка. "- Я благодарю тебя за твою жертву, мой друг, - сказал Пророк, улыбаясь. - Скажу тебе, что вечная жизнь достижима, и ты первый, кто убедишься в этом. Тьма опустилась на этот мир, но ты станешь в ней лучом света и надежды. Я многого не успел - теперь ты будешь помогать людям вместо меня. Начни прямо завтра: в доме близ Скотного рынка тяжко страдает бедная женщина. Ступай и напои ее водой из твоей фляги. " Когда Джозеф проснулся, он сделал так, как сказал ему во сне Пророк. Он нашел дом, о котором ему было сказано во сне, а в доме умирающую женщину, вокруг которой плакали трое ее малолетних детей. Джозеф влил в рот женщины глоток воды из фляги, и она выздоровела. Пораженный случившимся, Джозеф поспешил к могиле Пророка, но не нашел ее - она исчезла.

   С тех пор бывший виноторговец обрел бессмертие и, навсегда покинув Эсану, странствует по землям Десятигорья, исцеляя больных и прогоняя смерть. Говорят, ему было еще одно видение, в котором Пророк указал ему источник живой воды, и только Джозеф знает, где этот источник находится. Многие пытались найти Джозефа и разгадать тайну волшебного источника, но никому это не удалось. И еще говорят знающие люди, что в одной из скрытых от мира волшебных книг записано, что Джозеф откроет себя миру в самое тяжелое время, когда великое зло будет угрожать всем живущим в Десятигорье. Так говорит легенда...

  - Мезенцев!

  - А? - очнулся я. Резниченко стоял в дверях гостиной с телефоном в руке.

  - Ага, вот так нормально, - одобрил он. - Машинку тоже надо убрать. В спальню унесите, хорошо?

  - А? Да, конечно, - я незаметно сунул тетрадь в карман моей толстовки. Пустую папку положил на стол рядом с фотографиями. Взял со стола приготовленную стопку книг, опустил в коробку - она была почти полная.

  - Олег Анатольевич, тут книга какая-то древняя, - сообщил я и тут осекся: найденного мной фолианта на столе не было! Исчез, проклятущий, будто черт языком слизнул. И карта исчезла. Только что тут была, прямо на середине стола...

  - Что вы сказали, Мезенцев? - Резниченко будто не слышал меня.

  - Да так... ничего.

  - Коробку, коробку несите!

  - Будет сделано, - отрапортовал я, поднял тяжелую коробенцию и понес к дверям. Щеки у меня горели.

   Сыч стоял возле "Газели" и курил.

  - Смотри не заработайся, - заявил он.

  - Быстрее сделаем, быстрее свалим, - ответил я, втолкнув коробку в кузов. - У меня еще дела.

  - Конечно, конечно. Хотя куда торопиться - Элиночка твоя уехала на соревнования.

  - Иди в жопу, Славик, - сказал я и пошел в подъезд.

   Резниченко опять говорил с кем-то по телефону. Я так понял, это коллеги ему названивали, сообщали, как продвигаются дела в больнице.

  - Все, они выезжают, - сказал он, заметив, что я смотрю на него. - И мы успеваем. Еще одна коробка осталась? Давайте, забирайте.

   Я подхватил последнюю коробку, еще раз краем глаза глянул на фотографии. Мне вновь показалось, что Андрей Кузнецов смотрит на меня с упреком - я выносил из дома его главное богатство, его книги, которые прожили здесь, в этих стенах, целую жизнь рядом с ним. А еще я похитил его тетрадку и карту. Аж извиниться захотелось.

   Правильно говорят, что в фотографиях частичка души живет. Поэтому я свои фотки никогда нигде не выкладываю. Не в соцсетях, ни в Инстаграмме. И правильно делаю...

   "Я верну ваши записи, Андрей Антонович, только прочитаю и верну. Не сердитесь, пожалуйста!"

   Сыч все еще стоял у машины, уставившись в дисплей своего айфона. Я втолкнул коробку в кузов, стянул перчатки. И увидел, как во двор медленно въезжает микроавтобус в сопровождении двух легковушек. Одну я узнал - это был "ниссан-кашкай" нашего замдекана.

  - Андрея Антоновича привезли, - вздохнул я. И почему-то сразу захотелось бежать со двора, чтобы не увидели меня тут.

  - Валор моргулис, - заявил Сыч с самым идиотским видом. - Все там будем. Чего посмурнел, Сань?

  - Меньше сериалы смотри, ёба, - зло бросил я и отошел к деревьям под окнами.