Страница 63 из 123
Он вынул из кармана пузырек с её кровью, капнул на язык. Несколько секунд слюна вступала в реакцию. Глазами Анны он увидел пустоту, ощутил холод и страх. Кровь отказывалась говорить ему больше. Если она так и будет молчать, Антон никогда не найдет свой огонь.
***
[Барабаны. Кругом барабаны. Десятки. Сотни. Мерный ритм волнует кровь, заставляет её густеть внутри, подниматься к горлу. От ударов вибрирует мозг, студенисто дрожит, вызывает в глазницах боль и не дает осмотреться. От размеренных ударов трясутся внутренности, бьются звуковым пульсом, вызывают тошноту. Крякающий голос шепчет молитвы, холодит кожу дыханием и благовониями.
— Теперь это станет твоим телом, — вдруг понимает разум и тело успокаивается.
Волнение в органах становится тише, легкий спазм замирает в клетках плоти.
— Ты забрал моего сына, и в наказание останешься здесь навсегда. Но легко сменишь плоть на чужую, никогда не обретя своей. Ты никогда не сможешь покинуть этот мир, — вены превращаются в сталь, в артериях горит кислород. — Ты здесь чужак. Я лишу тебя одного, но взамен научу выживать. Если станет дурно, ешь то, что вернёт тебе чувства. Не говоришь, — языки. Не можешь думать — мозг. Ты станешь самым сильным. Как молот. И не будет тебе равных, — чувствуется что-то влажное во рту и нос улавливает гадкий запах мокрых перьев. — Но бойся огня. Новый дух придет девицей, иным змием, которого ты, возможно, приручишь. Он заберет тебя с собой. Он дарует жизнь вечную и власть непомерную. Он вернёт тебя домой. Но без разума, ты не сможешь им завладеть. Забери её душу себе. Увещевай, уговаривай, учись располагать, играй то, что ей нужно. Сделаешь дурно — озлобишь, и в следующий раз дух не покажется тебе.
К одному голосу присоединяется целый строй. Звук множится, расползается вокруг. Обоняние становится острее, острый привкус крови оседает на языке, горечью ползет по горлу и сжимает желудок.
— Марррркуууссссссс, — тянет шепот, — страх погубит тебя. Поддашься ему и всё пойдет наперекосяк. И огонь станет лавой, ангел — демоном, а душа прахом. Смирись. Не бей... Не убей...
Прошлое открывает глаза и видит, как в черное ночное небо искрами мечется пламя, собирается диковинными фениксами, теряет перья и исчезает…]
***
Сознание возвращалось толчками, похожими на приливы, медленно и упорно выуживало Анну в реальность. Не хотелось просыпаться, но инстинкты были неумолимы, — голод давал о себе знать. Она со стоном подобрала ноги, шатаясь, стала не четвереньки. Чужое тело, и чувства чужие. Онемела рука с верховным ядом, вокруг — только мутная мгла.
Слабый шорох заставил вампиршу застыть. Звук повторился ближе. В тишине почудилось слабое рычание. Анна вытянулась, жадно втянула запах псины. Слизистая слюна стекла по подбородку.
— Хороший песик, — прохрипела она, но подозвать его не смогла. Пес залаял.
— Чёртова псина, — обессилено ругнулась Анна и вдруг догадалась, — он может привлечь людей. К черту жалость. Есть!
Она метнула в сторону горсть снега, лай стал звонче.
— Да замолчишь ты сегодня, чёртов пес! — сказал кто-то. Анна не смогла определить пол.
— Пом...моги...те... — слабо прошептала она, потянулась рукой в пустоту. Откуда он идёт? Сердце забилось часто-часто.
— Что ты здесь нашел, Дружок? Господи! Кто тебя так, дитя?!
Руки схватили её поперек тела, стали подымать. От теплого тела перед глазами посветлело, поплыли тени.
— Пить, — прошептала Анна.
— Да-да, сейчас, милая. Сейчас... В больницу потом...
Резко запахло табаком, и Анна поняла — мужчина. Он усадил тощую вампиршу на ровное, отошел. Она пыталась не упасть и гадала, как укусить, хватит ли на это сил.
***
#Анна: Множились перед глазами алые блики. Короткий вскрик превратился в клекот, тело жертвы стало грузным и безвольным. Фуууххх... Жертву отпустила медленно, чтоб пальцы ощутили, как по ним соскользнула чужая одежда, и проснулись. Недолгий страх и слабое сомнение исчезли за желанием жить. Оно сильнее страха смерти. Сильнее совести и ненависти.
Элис: Многоэтажный дом сотряс крик. Животный, ужасающий. Спросонья показалось, что в квартире номер семнадцать кого-то убивают. Луиза не сразу сообразила, что надрывается Элис.
Анна: А древний дух вампира уже просыпается внутри, подымает клыкастую змеиную голову, раззевает бездонную пасть. Шипит...
Жить. Жить. Чтобы отомстить Вампиру за эту боль!
Элис: Мокрая девочка металась на кровати, хрипела, рвала пальцами простыни и подушки. Разбудить её не выходило. Гувернантка плескала ей в лицо ледяной водой, жгла руки свечой, но ничего не помогало. Вызвали доктора, но и он ничего не мог поделать. Сумасшедший пульс, зрачки не реагируют на свет и дикий, болезненный крик девочки сводил с ума.