Страница 18 из 101
Глава 6.
Пессимист - это человек,
который плачется в жилетку,
оптимист предпочитает плакаться
в декольте.
Народная мудрость.
Совместить несовместимое невозможно, даже если желание преобладает над возможностями. А противоположности... они были, есть и будут по разные стороны баррикады. Огонь не терпит воду, ночь не питает приязни к свету, зайцы не разделяют гастрономические пристрастия волков, зверь ненавидит ружья охотников. У людей случается и по-другому, вопреки законам природы и собственным чувствам, они могут объединиться за одним столом, ради одного дела, или по воле жизненных обстоятельств. Невера, Прохоров, Владик, Чудаков и Леночка — угодили в одну машину, причем с таким гримасами, что не у всякой судьбы бывают.
Личико Неверы лучилась радостью, такой искренней и светлой, что даже немного завидно становилось, от того, как хорошо человеку. Антону действительно было прекрасно, он прямо светился от осознания своей значительности, что и никакими словами не передать. Впервые в жизни у него появилась маленькая толика власти, такой восхитительно пьянящей и страстно желанной власти над людьми. Об этом он грезил постоянно, упивался одними только мечтами, а сейчас... В кои-то веки, его не прогнали взашей, выслушали, и, более того, назначили проводником для журналюг. Он мог завести вверенных ему людей в дебри, мог пойти направо, налево, прямо, и несколько человек непременно поплетутся за ним. Куда угодно, куда он захочет. Власть пусть и не совсем огромная и весьма ограниченная, но ВЛАСТЬ! Вот и сейчас он сидел в выделенной ему машине и с упоением думал о том, как за ним, почти как за великим полководцем следуют рыцари пера и телеобъектива. Едут, куда он показывает. «Я, Александр Македонский, Юлий Цезарь, Тамерлан, Наполеон… Я!!» — мысленно восторгался собой Невера.
Прохоров в небесах не витал, а внимательно следил за дорогой. Направо повернуть? Отлично. Налево? Еще лучше. Не здесь поворачивать? Дальше? Назад сдать? Как скажите. А вот при взгляде на самодовольную рожу проводника он просто зверел. Жгучее желание пересчитать ему зубы и ребра крепло с каждым оставленным за спиной километром. Сдерживался уже с трудом. Что опять поворачиваем? Где?! Проехали поворот?! Разворачивался Андрей по-ментовски, ручник вверх и руль до упора. Машина застонала почти по-человечески от такого произвола, пассажиров смело вправо, благо, дверцы все на блокировке. А то потом кого-то точно не досчитались бы, и чудненько, если бы утерянным по дороге оказался именно самодельный Сусанин. Неверу Андрей просвечивал насквозь, как рентгеном. Пустой человечишко, незначительный, пакостный, а рисоваться умеет, притом качественно. Да и от недостатка честолюбия этот придурок не помрет. «Мне-то какая разница, найдем место, не найдем, один хрен. Я свое рабочее время откатаю по-любому, а там гори все синим пламенем...»
-- Что?! Опять не туда?! Да ты... -- нужные слова, подходящие к ситуации, в голову пришли не сразу, зато потом фонтан красноречия прорвало, да и накипело уже. -- Да ты ушлепок недоделанный! Ты же сам туда сворачивать велел! Козел долбанный! Ты дорогу хоть знаешь или как? Накрутил, урод, блин! Ты...
-- Андрей, да не ругайся, пожалуйста... -- голосок журналистки был таким умоляющим, что на прочие словеса язык не повернулся, а хотелось. Ох, как желал он высказаться, душу отвести. Андрей умолк, но, обернувшись, зло глянул на притихшего, съежившегося Неверу.
Больше всех нервничала Леночка. Конечно, ехать куда-нибудь — это прекрасно. Путешествовать она любила всегда, но у любого странствия должна быть определенная цель. А здесь — надо сделать сюжет, четвертый час катаются, и все впустую. Только обстановка накаляется. Уже и директор пару раз позвонил, и ласково так интересовался, как у них работа продвигается. А она в ответ браво рапортует: -- В творческом поиске, Сергей Петрович, в творческом поиске.
А поиск все затягивается, и затягивается. Ситуация нервирует, а результата нет и в помине. Такая потеря времени — это хуже преступления. Аленка давно привыкла считать каждую минуту, и вовсе не потому, что она была такой уж пунктуальной. Просто лишнее время можно потратить с большей пользой и гораздо приятнее. Потому на телефонные разговоры она расходовала минимум минут, ровно столько, сколько нужно, чтобы услышать и сказать самое важное. Не понимала и новомодного увлечения — переписываться с коллегами из одной комнаты по аське. Это же так долго. Проще и быстрее сказать. А то как в анекдоте получается: Димка поднимает голову от компа и таким туманным взглядом обводит кабинет и спрашивает: «А что Галка ушла, что ли? То-то я думаю, что она из аськи пропала». Глупо. Скорей бы приехать, да посмотреть что же это за свет такой загадочный. Аленка затосковала.
Чудаков, небезразличный к Стреловой, чувствовал ее состояние всеми фибрами своей утонченной (как ему казалось) души, потому что и сам испытывал нечто подобное. Усталость и раздражение. Тем более и плечики девушки была весьма красноречивы: Ленок не в духе. Ему очень хотелось подбодрить ее, развеселить, но... упорно молчал, равнодушно смотрел в окно, или презрительно поглядывал на Антона, когда тот в очередной раз вякал об изменении маршрута.