Страница 4 из 216
- Нет-нет, Петр Васильевич, что Вы! Прошу Вас, не волнуйтесь. Я же обещала Вам, что к положенному сроку многие рабочие места этой забегаловки будут свободны, и Вашему сыну я предоставлю самую выгодную и самую престижную вакансию. Можете не сомневаться!
С тех пор и без того обязательная девушка старалась выполнять свою работу сверхтщательно и аккуратно, чтобы не давать Ангелине повода себя уволить. В общем-то у неё получалось, но из-за постоянного напряжения Фаина стала уставать гораздо сильнее, и на учебу в институте сил почти не оставалось, а ведь сессия не за горами!
Жизнь никогда не баловала Находкину. Даже фамилия у неё была не настоящая, а придуманная, поскольку, когда ей выдавали паспорт, служащая в паспортном столе сказала, что эта графа обязательна для заполнения и надо там хоть что-то написать – вот так, с легкой руки директрисы их детдома она и стала Находкиной (и надо сказать, что фантазией директриса не отличалась – таких «Находкиных» в выпуске Фаины было ещё четыре). Хотя это была ещё не самая ужасная фамилия, изобретенная руководительницей приюта – девушка ни за что не захотела бы стать Найдёнкиной или Подкидышкиной.
Только имя у Фаины было настоящее, своё собственное. Она знала об этом совершенно точно, так как однажды ей довелось прикоснуться к папке со своим личным делом и тогда она увидела, как трёхлетняя девочка (она сама!) в сопровождении милиционера и сотрудницы социальной службы стучится в ворота приюта и говорит, что у неё никого нет, она не знает, где живёт и что её зовут Фаина. (К слову сказать, сама она этот случай из своего детства совсем не помнила, всё, что было у Фаины до пяти лет начисто стёрлось из её памяти). Так что девушка, опираясь на то, что у неё хотя бы есть имя (у некоторых её соседей по приюту даже и этого не было) научилась бороться за место под солнцем и преодолевать трудности, развила такие качества как упорство и целеустремленность и всего в жизни добилась сама.
Но в последнее время Фаину всё чаще посещали странные мысли о том, что вся её жизнь бессмысленна, что сейчас она должна быть вовсе не здесь, а где-то в другом месте. Девушка чувствовала себя чужой в своей собственной жизни и не могла понять, чего ей не хватает, хотя и подолгу размышляла об этом перед сном. В последний год ей все время казалось, что вот-вот должно произойти какое-то событие, которое перевернет весь устоявшийся порядок её существования с ног на голову и всё изменит, всё станет правильным и она, наконец, почувствует себя на своем месте. Это подспудное ожидание чуда и постоянная неудовлетворенность жизнью выматывали Фаину не хуже Ангелины Максимовны и не давали наслаждаться такой долгожданной свободой после детдома, что девушку безмерно раздражало.