Страница 29 из 147
- На хрен этот фонарь нужен? - проворчал Гребешок. - Слова-то какие выдумал: "Рассказать может!" Чего он и кому расскажет, фонарь этот? Ну, если и есть тут кто, даже если они фонарь найдут, то неужели отпечатки пальцев снимать побегут?
- Да выдрючивается он, - сказал Луза, - начальника изображает. Сэнсей его, видишь ли, ценит. Из "шестерок" в "семерки" произвел. Может, пошлем их на хрен, а? Посидим тут минут пять да и пойдем. Скажем, не нашли и все.
- Нет, - мотнул головой Гребешок, - не стоит гусей дразнить. Черт с ним, сходим, поищем. Мы и так сегодня, то есть уже вчера, проштрафились. Зачем искать себе приключений на задницу? Он не мог далеко укатиться. Самое большее - ступенек на десять. Тут ему и потеряться-то негде.
- Как скажешь, - вздохнул Луза. - Пошли.
Гребешок оказался излишне оптимистичен. Им пришлось спуститься вниз и на десять, и на двадцать, и на тридцать ступенек, но фонарь не обнаружился.
- По-моему, эта лестница конца не имеет, - проворчал Гребешок.
- Точно, блин, - пропыхтел Луза. - Знал бы, кто копал, убил бы. Если большевики того, который такую фигню придумал, грохнули, - молодцы.
- По-моему, того барина, который это выкопать велел, еще при Ване Грозном замочили, - прикинул Гребешок.
- Правда? - спросил Луза.
- Запросто. Насчет замочили или нет - не в курсе. Но то, что этим подземельям не сто лет, а намного больше, - это точно.
- А может, тут клад лежит? - почти всерьез прошептал Луза.
- Жди-ка! - хмыкнул Гребешок. - До нас здесь небось многие побывали. Лестницу-то ведь кто-то откопал. И замаскирована она небось не при царе была, а малость попозже. Лет на восемьдесят этак. Свети лучше на ступени и башку пригибать не забывай.
Лестница совершенно неожиданно перешла в горизонтальный ход. Именно здесь, у последней ступеньки лестницы, лежал, как ни странно, целый и невредимый фонарик.
- Надо же, блин, даже стекло не разбилось, - сказал Гребешок, нажимая кнопку и освещая каменный свод хода. Световое пятно проползло по потолку, по рядам плотно пригнанных друг к другу отесанных камней и неожиданно уперлось в темное пятно.
- Глянем? - предложил он Лузе.
- Пошли лучше наверх, - пробормотал тот. - Чего глядеть?
- А вдруг там клад? - лукаво предположил Гребешок. - Да не бойся, просто глянем, что за дыра, и пойдем.
Дыра на потолке находилась метрах в двадцати от ступенек. Когда заглянули, оказалось, что это колодец квадратного сечения.
Стенки у него были бетонные, с вмазанными в них стальными скобами. Где-то на высоте трех метров просматривалась крышка, закрывавшая люк, сколоченная из такой же вагонки, что и щит, прикрывавший вход в подземелье из развалин конюшни, - это наметанный глаз Гребешка определил сразу.
- Подсади! - приказал он Лузе.
- На фига тебе это надо? - вздохнул соратник, но поднял Гребешка на вытянутых руках, и тот сумел уцепиться за третью снизу скобу, подтянул ноги и поставил их на нижнюю, затем перехватился и взобрался на самый верх, к деревянной крышке.
Луза стоял задрав голову и светил Гребешку сразу двумя фонарями. Гребешок уперся и откинул крышку, а затем выбрался на бетонный пол. При этом его нога зацепилась за нечто металлическое. Гребешок ощупал железяку - это была лестница, сваренная из прочных стальных арматурин, к крайней ее ступеньке была привязана прочная капроновая веревка.
- Поберегись! - сказал Гребешок, опуская лестницу в колодец и придерживая ее за веревку.
- Ну, блин! - проворчал Луза. - Неймется тебе. Слазь лучше... Нас уже заждались небось. Опять Сэнсей матом обложит.
- Лезь, лезь! - подбодрил Гребешок, когда нижний край лестницы уперся в пол нижнего туннеля. - Ща только глянем - и назад.
Луза установил лестницу попрочнее, сунул один фонарь в карман, второй взял в зубы и, кряхтя, полез наверх.
- Давай, давай, боец! Жирок стрясешь!
Луза вылез и отдал Гребешку тот фонарь, который держал в зубах, они осмотрелись. Туннель, куда они поднялись, шел почти перпендикулярно нижнему. Колодец, соединявший туннели, был пробит как раз в той единственной точке, где их можно было соединить.
Верхний туннель был намного шире, выше и прямее. Тут Лузе не угрожала опасность содрать кожу с черепа или застрять, развернув плечи во всю ширь. Он был не сводчатый, а прямоугольного сечения. Укреплен не камнем, а сборным железобетоном. Ясно, что его сооружали в XX столетии, скорее всего во второй половине. Сразу бросалась в глаза его заброшенность: электрические кабели, протянутые по стенам и потолку, были Порезаны, из них были вырублены куски по нескольку метров Длиной. Часть изоляции была обглодана крысами.
- Ну и забрались, ё-мое! - проворчал Луза.
Гребешок водил светом фонаря по полу, постепенно все дальше уходя от люка.
- Миш, завязывай ты эти дела! - взмолился Луза.
- Есть! - торжествующе заорал Гребешок, удалившийся уже метров на двадцать от Лузы. - Иди сюда, глянь! Здесь его кончали, понял?!
Луза подошел, посветил еще и своим фонарем. Глянул, пpoлепетал:
- Ё-мое... - и сглотнул слюну, подавляя позыв рвоты.
На бетонном полу темнело большущее багрово-бурое пятно, тухло пахнущее свернувшейся кровью. Тут же, в этом пятне, виднелись подсохшие глянцевитые сгустки, какие-то мелкие клочки откромсанной ножами плоти, выбитые зубы, отрезанные нос и уши, уже разложившиеся и частично превратившиеся в какую-то полужидкую массу неопределенного цвета. Чуть дальше было что-то вроде кострища, в котором лежали обугленные, не до конца сгоревшие ботинки и одежда.
- Уловил?! - восторженно сказал Гребешок, встряхивая Лузу, находившегося в состоянии, близком к полуобморочному. Но тот поспешно отошел от страшного и омерзительного места, зажал рот и нос.
- Соберись, Сева! - укоризненно сказал Гребешок. - Что ты, биомать, как баба?!
Луза лишь замотал головой, от него явно не приходилось ждать помощи. Гребешок понял, что пора возвращаться восвояси, пока Луза в осадок не выпал. Он ведь, в отличие от Гребешка, в ментуре не служил, первого человека застрелил только вчера днем, да и то дуриком.
- Ладно, лезь вниз, - сказал он, похлопав Лузу по плечу. - Перекури там, очухайся. А я еще через пару минут приду. Давай!