Страница 14 из 147
- Так точно, - оскалился Луза, - понял... А если по делу?
- Это там выясним. Сейчас пока твое дело - глазеть по сторонам. Я треп беру на себя, а ты приглядывай, не стеклит ли за нами кто. Сумеешь отличить серьезных от любопытных?
- Попробую.
- Да уж попробуй, будь любезен, а то, если ошибешься, нас на этом базаре урыть могут.
Луза даже поежился.
Направившись в цветочный ряд справа от входа, эрзац-сыщики добрались до некой конструкции, сваренной из тонких стальных прутков, грубо покрашенной краской-серебрянкой. Конструкция походила на неправильную треугольную призму, поваленную набок. На обращенной к публике грани этой призмы было нечто вроде решетки, к которой были приварены кольца, согнутые все из тех же прутьев. В эти кольца были вдеты пластмассовые вазы и кувшины с букетами, обернутыми в целлофан.
Люся выглядела и впрямь не очень. Свежая рыжина ее волос только подчеркивала общую вульгарность. В ее трепаной копне, чего доброго, можно было и вшей нашарить. Блеклые мятые щеки, наскоро наведенные брови, тени под глазами, размазавшиеся ресницы. На голове прозрачный полиэтиленовый капюшон от дождя. На Западе таких дам близко к торговым точкам не подпускают, чтобы покупателей не пугали.
- Здравствуйте, Люсенька! - немного сюсюкающим тоном поприветствовал Гребешок.
- Здрасте... - растерянно хлопнула глазами цветочница, пытаясь, видно, припомнить, что это за тип.
- Почем цветочки? - Гребешок ткнул пальцем в алые розы.
- Десять тыщ штучка, - сказала Люся.
- Надо же, - удивился Гребешок. - А один друг наврал, будто он у тебя девять роз за триста штук купил.
- Это Валера, что ли? - наморщила лоб Люська. - Которого менты искали?
- Насчет ментов не знаю, - внутренне порадовавшись, но не показывая виду, произнес Гребешок. - А вот то, что он у красивой девушки Люси букет за триста штук купил, слышал.
- Ну, если хочешь, можешь и ты триста штук выложить, - усмехнулась торговка.
- А что, он правда триста штук кинул?
- Ну, кинул. Друг у тебя клевый, конечно. Полгорода три месяца свои триста штук дожидаются, а этот подошел, глянул на кувшин и достает три бумажки. "Хватит или нет?" - спрашивает. Мне бы сказать: "Гони еще двести!" - заплатил бы. Но уж больно оторопела от такого.
- Анекдот слышала?
- Который?
- Про "нового русского". Встречаются, значит, в Штатах двое "новых". Один спрашивает: "Почем галстук брал, братан?" - "Сто долларов". - "Ну, ты лопухнулся! Здесь, за углом, такие по двести идут!"
- Нормально! - похвалила Люська.
- А вообще-то Валере у вас на рынке не понравилось, - деланно зевнув, сказал Гребешок. - Час проходил, а нормального шампанского для девушки не нашел.
- Ой, да он не больно его и искал! Он со Светкой Коваленко вон в том павильоне весь этот час проторчал.
- Правда? - очень правдоподобно нахмурился Гребешок.
- Поди спроси сам. Он сразу от меня туда пошел. А оттуда почти бегом за ворота.
- Надо ж, Сева. - Гребешок сделал обиженную рожу и подергал Лузу за рукав. - А нам мозги пудрил: "Целый час искал! Ни хрена не мог найти!"
- Фуфло! - довольно удачно подыграл Луза. Он, свято выполняя приказ старшего товарища, пытался углядеть, не присматривают ли за ними. Пока вроде бы никто подозрительный в поле зрения не попадал.
- А что там продают? - спросил Гребешок невинным тоном.
- Все помаленьку, как в палатке. Чего, решили на Светку поглядеть?
- Ну, в том числе и на Светку, - ухмыльнулся Гребешок, - хотя ты лучше. Это я тебе как врач говорю.
- "Врач" - это от слова "врать"?
- Понимай, как тебе лучше. Чао, розочка ты наша! В павильоне (вообще-то он громко назывался коммерческим магазином "Илларион") особо активной коммерческой деятельности не наблюдалось. Кроме двух продавщиц и кассирши, пересчитывавших что-то у кассового аппарата, в торговом зальчике был только молоденький "барсик" с дубинкой у пояса. Он сидел сбоку от двери и читал фантастическую книжку с жуткими монстрами на обложке.
- Игорек, - заметил Луза, помнивший паренька по прежнему месту службы, ты не здорово работаешь. Был бы я налетчик, ты бы и проснуться не успел.
- Кому мы тут нужны... - зевнул Игорек.
- Что вас интересует, молодые люди? - с некоторым беспокойством спросила вполне изящная длинноногая блондинка в голубовато-серой униформе. На курточку спереди был приколот прямоугольный значок-визитка с надписью:"Старший продавец Коваленко Светлана Юрьевна".
Гребешок вынул из кармана почти настоящее удостоверение (то самое, с которым он в гостиницу ходил), раскрыл на секунду и представился:
- Капитан Гребнев. Я хотел бы, Светлана Юрьевна, поговорить с вами об этом человеке. - И он вытащил фотографию Воинова-Лушина.
- Опять? - удивилась блондинка. - Второй раз приходите...
- Я лично первый. У вас есть место, где можно спокойно поговорить?
- Только подсобка.
- Сойдет. Мой помощник здесь останется.
В подсобке "капитан" уселся на пластмассовый ящик из-под пустых бутылок, а Светлана - на маленькую скамеечку. Окошек в этом помещении не было, но лампы дневного света, горевшей под потолком, вполне хватало на то, чтоб осветить пятачок пола, стиснутый со всех сторон ящиками и коробками.
- Давайте, Светлана, говорить так, будто вы еще никому ничего не рассказывали, - приветливо улыбнулся Гребешок. - Итак, в известный нам обоим день, примерно в 14.20, вас посетил вот этот гражданин. Где-то около 15.10 он покинул территорию рынка. По некоторым данным, он все это время провел здесь. Это верно?
- Верно.
- Вы знали его до этого?
- Знала. Он дружил с моим братом...
В мозгах у Гребешка чего-то законтачило, и он вспомнил, что на Пустырной, 12, в 67-й квартире, Ростик спрашивал Коваленко. А бабка из 66-й рассказывала ему насчет того, что Сергея убили, отец, Юрий Аркадьевич, от рака умер... Насчет Светы ничего не говорилось, какую-то Наташу вспоминали.
- С Коваленко Сергеем Юрьевичем? - Гребешок сказал это так естественно, будто уже давным-давно знал, что это так. Вообще-то запросто мог попасть пальцем в небо, Коваленко не такая уж уникальная фамилия.
- Да, с ним. У меня других братьев не было.