Страница 114 из 147
Гребешок, заполучив в руки оружие, несказанно обрадовался. Ему до жути надоело быть безоружной дичью. Он перебежал к углу бани, выглянул. И тут же шарахнулся назад, потому что по углу бани хлестнула короткая очередь из травы. Везение Гребешка измерялось лишь несколькими десятками сантиметров по вертикали, а по горизонтали - и того меньше. Чуть левее был бы - и лег бы трупом. Но Гребешок, прежде чем отскочил, за доли секунды успел углядеть, что "ниндзя" отходят к лесу. Тот, что впереди, тащил на спине Эльку, а замыкающий прикрывал. Шел пятясь и наблюдал за баней и двором. Агафон попробовал достать уходящих, высунувшись из-за поленницы, но тот, что пятился, стеганул очередью, и Агафон с чертыханьем и матом уронил пистолет - пуля ударила его в правую руку ниже локтя и провернула сквозную дыру. Агафон мог помолиться Богу, что пуля пришлась не в лучевую кость, а прошла через мышцу, но боль все равно была сильная, и стрелок из него был уже никакой. Гребешок, выставив из-за своего угла только ствол, пальнул наугад. Ему еще раз ответили, пули отсекли еще несколько щепок от угла рубленной "в лапу" бани. Тот, что уносил Элю, уже скрылся за деревьями, а второго на темном фоне почти невозможно было разглядеть. Да и попасть из "ТТ" с такого расстояния Гребешок не сумел бы, похитители ушли метров за семьдесят от бани. Конечно, сгоряча он пальнул пару раз, но это погоды не поменяло. Второй тоже юркнул за ближние сосенки и испарился.
Гребешок подбежал к Агафону, пытавшемуся с помощью самодельной скрутки из полоски ткани, оторванной от майки, остановить кровь, ручьями бежавшую из руки, но тот заорал:
- За домом гляди! И вокруг тоже! Может, еще кто есть... Но глядеть, как оказалось, не за кем. То ли "черных" приходило всего четверо, то ли другие ушли раньше, непонятно. Минут через десять из-за дома к бане вышли Налим и Луза, все извалянные в земле, обзелененные травой и мокрые от росы. Лица у обоих были обескураженные и какие-то сдвинутые.
- Никого больше нет? - спросил Агафон у Налима.
- Н-нет... - пробормотал тот, сильно морщась, как от зубной боли.
- Ранен, что ли? - Агафон уже понял, что произошло нечто, психологически травмировавшее молодежь.
- Нет, - ответил Луза за Налима. - У нас нормально. Там, в избе, эти ... Короче, двух девок и инвалида - ножами. Насмерть. Головы почти напрочь отрезали. В горнице лежат, трое на одной постели, навалом...
При этом воспоминании Луза не то кашлянул, не то икнул. Похоже, он давил подступающую к горлу рвоту.
- Негритянку тоже? - спросил Гребешок, вдруг ощутив что-то похожее на волнение.
- Какую негритянку? - удивился Луза, и Гребешок вспомнил, что Луза насчет Ксюши не в курсе. Но раз спрашивает, значит, мертвой не видел.
Тут послышался истошный визг, и из-за угла подызбицы выбежала Ксюша. Растрепанная, в халатике на голое тело, с автоматом в руках. Такую точно можно было изобразить в 60-х годах на плакате "Африка борется!". Автомат был все тот же, старый "АКМС", который раньше был у Барбоса, а потом у Агафона. Должно быть, Элька его привезла с собой и показала Ксюше. Теперь афророссиянка была готова применить его на поражение.
- Убью! - орала она, и Луза с Налимом шарахнулись в сторону. - Всех убью!
Гребешок подскочил к ней, Ксюша бросилась ему на шею с воплем:
- Все равно я их убью! Где они? Куда пошли?
- Туда... - Гребешок неопределенно махнул рукой в сторону леса. Ксюша отпихнула его и бегом, размахивая автоматом, помчалась по тропке, протоптанной "черными" в высокой траве.
- Куда ты, дура?! Стой! - запоздало крикнул Гребешок, но Ксюша уже унеслась метров на пятьдесят вперед. Ноги у нее были длинные и легкие. Миша потоптался на месте, а потом ринулся следом. За ним, без особых раздумий, тяжело затопал Луза.
- Во ослы! - пробормотал Налим, глядя то на бледного и ослабевшего от раны Агафона, то на бегущую к лесу троицу. - Их же там почикают за милую душу.
- Кровь надо остановить... - пробормотал Агафон, которого мутило, словно при морской болезни. - Поддержи, в дом зайдем...
- Не пойду, блин, там мертвяки... Жуть!
- Пошли, говорю! Боец ты или баба? Там тряпки есть, мне руку перевязать надо, понял?
Налим, вздохнув тягостно, будто шел на казнь, подставил плечо, и Агафон оперся на него.
- Нормально? - спросил Налим.
- В глазах немного каруселит... Слушай, а где автоматы этих "черных"?
- Нет тут никаких автоматов. Трупы лежат, а автоматов нет. Наверно, унесли...
Они прошли к дому, поднялись в дом, на "мост".
- Там точно никого живых? - насторожил уши Агафон.
- По-моему, никого... - прислушался Налим. На лице его отразился явный испуг. Перепугаться было немудрено, потому что из "двоен", точнее, из горницы, где должны были, по убеждению Налима и Лузы, находиться только мертвые, слышался задорный и веселый смех.
Часть четвертая. БОРЬБА В ГРЯЗИ
На грани "Крезы"
Для малограмотных и морально устаревших сообщаем, что "креза" слово англо-русского "новояза", происходит от английского слова "crazy" "сумасшедший" и означает в переводе на наш язык то же, что "дурдом".
То, что увидели, войдя в избу, Агафон с Налимом, первого только удивило, а второго поставило именно на грань дурдома.
- Это креза... - пробормотал Налим, ошеломленно хлопая глазами. - Глюки пошли...
Вообще говоря, ничего сверхъестественного в "двойнях" не наблюдалось. Просто-напросто в кухне, за столом, сидели Лариса, Лида и Олег. Девчонки - на лавке у окон, а Олег - в инвалидной коляске. Сидели и хохотали. Может, немного нервно, как смеются люди, пережившие серьезную опасность, но совсем не так, как положено смеяться покойникам.
Агафон и впрямь озаботился здоровьем Налима. Тот явно был похож на человека, находящегося не в себе.
- Не, я не врал! - произнес он почти истерическим тоном. - Мы подходили к ним! У них были горла перерезаны, кровищи море... Луза подтвердит!
- Ой, не могу! - Лариса чуть не свалилась под стол от хохота. Лида закрыла лицо руками и мотала головой. Олег и тот хохотал вовсю.
Налим подскочил к нему, потрогал за плечо, заглянул под подбородок, ухватился за левую "клешню".