Страница 54 из 118
– А ты, стало быть, с совестью грабишь, – прищурился Карчмарь.
– Нет! То есть, да... Да не граблю я, а...
– А, что?
– Ну, ты меня совсем запутал! То есть, вы меня запутали, совсем... Это же игра!
– Нет, дорогой, это у тебя в голове путаница полная. И на игру не вали. Даже игру надо вести честно и в ней должна быть цель. А у тебя её в жизни нет. По крайней мере, не сумел убедить меня в обратном. Живешь себе и живёшь. По воле волн. Даже не можешь определить, чем ты занимаешься на данный момент. Или, может, боишься назвать вещи своими именами? Что такое необычное ты украл у клиентов в последний раз, что поднялся такой шум?
– Ну... они увели у военных одну вещь... А я хотел её вернуть.
– В твоих словах не чувствуется уверенности в своей правоте. Ладно. Не буду на тебя давить. Извини за наезд, Алекс. Я сегодня не в духе. Старики такие... въедливые. Вечно они молодёжь осуждают. А надо себя осуждать. Это мы виноваты, что вы такими стали. Родители всегда в ответе за своих детей...
Карчмарь пару раз глубоко вздохнул и недолго помолчал.
– Мы ведь тоже были не сахар, в своё время – и рок-н-рол, и танцульки, и брюки стильные – дудочкой, и ссоры с родителями. Всё было. Вот только мечтали мы о большом и стремились к высокому. Много работали, постоянно учились... А сейчас наше поколение уходит. Догорает постепенно жизнь наша, мечты и стремления... осыпается трупами окалина, угольки остаются да пепел мёртвый... Вот и хочется верить, что не зря мы жизнь прожили, что дело наше не умрёт, найдётся кто-то, кто знамя наше подхватит. Не всё, к сожалению, получилось... Но кое-чего мы, всё-таки, добились. Ну, вот, например, то, что ты сейчас находишься здесь, это есть воплощение одной великой мечты...
В былое время, с другом моим, Кузнецом, мы работали в одной «ЛАвочке», кхе... Секретно всё тогда было, ужас! Да и сейчас, ничего толком раскрывать нельзя. Но, кое-что я тебе всё же скажу. Будем надеяться, что защита ещё протянет немного. В общем, участвовали мы в разработке первых управляемых космических роботов, способных перемещаться по поверхности далёких планет. В первую очередь, нашей целью был, конечно, Марс. Луна лишь как первая ступень. Нас она особо не прельщала, но, что делать? Мы во всём зависели от воли руководства, время такое тогда было, сам должен понимать. Работали с очень большой отдачей, и с ещё большей энергией. Спорили дико, бывало, чуть до драки не доходило – пойми, мы же первыми были, ничего никому неизвестно, всё вновь. Ни опыта, ни у кого, ни знаний, одна теория голая, да мечты смутные, навеянные идеями великих мыслителей. Ну, вот, к примеру, какое шасси лучше взять за основу – колёсное, или гусеничное? Столько копий было поломано, не сосчитать. Победило колесо – проще оно и надёжней. Да только с гусеницей, в кратере Луноход бы не забуксовал – пропёр бы пыром, никто бы и не заметил... Да-а-а... Что уж сейчас-то говорить? Ну, да это я так, в качестве отступления.
Главной-то мечтой нашей было дать человеку возможность, сидя у себя дома, в тёплом кресле исследовать чужие планеты. С чувством, с толком, с прямой и обратной связью. Пробы грунта, воздуха, геологические, геодезические, то есть, планетологические и планетодезические изыскания. Разведка мест высадки, разведка мест строительства будущих космодромов, баз и городов. Не тот никчёмный «танец живота», какой супостат исполнил на Луне, а настоящее капитальное исследование и освоение. Реальная космическая экспансия – вот, что нам виделось. А поиск внеземной жизни? Достойная цель? И мы её почти достигли. Не наша вина, что нас прервали на самом взлёте... Мы свою работу делали честно...
Карчмарь помолчал и провёл рукой по окулярам, словно смахивая слезу.
– Сейчас я стар. И Кузнец стар. Десять лет назад, кстати, мы вместе строили эту хибару. Было нас тогда двенадцать человек, – он хмыкнул, – двенадцать «К». Старая гвардия советской науки. Половина на гусеницах, половина на колёсах. Дроны тогда намного проще были. Тогда начали разрабатывать устройство обратной связи, то, что сейчас является мнемообручем. Очень непросто оно устроено. Обратная связь, брат, вещь такая... до конца не объяснённая. Я, конечно, сам напрямую участия в разработке не принимал, не мой профиль. Я – механик. Но в курсе меня ребятки наши молодые, держали.
Он одновременно хмыкнул и шмыгнул носом, словно саркастически ухмыльнулся.
– Ну, это для меня они молодые, а для тебя, может, и старые. Тебе ведь, лет семнадцать-восемнадцать, не больше? Итак, короче. Всем известно, что обруч – интерфейс прямой и обратной связи с дроном. Чувства дрона – твои чувства, а действия дрона – твои действия. Всё так. Но. Но! Не всё.
Он устало зевнул:
– Вот, зараза, всегда в сон тянет после успокоительных ихних. Ладно, сейчас доскажу и вздремну, чуток... А непросто то, что, оказывается, есть ряд побочных эффектов, от этой обратной связи, до конца неизвестных. Ну, вот, например: выяснилось, что бесовский интерфейс сей, стимулирующее влияние на мозговую деятельность оказывает. И весьма сильное. Затормаживает эффект старения мозга на биохимическом уровне. Вот мы с Кузнецом, давно уж... Да, да! Девять лет, как на привязи сидим, а трезвость мысли не утратили. Более того, весьма активно в новых разработках роботостроения участвуем. Только, ты учти, не для широких кругов эта информация. Грифа секретности на ней нет, но и болтать, особо, не следует. Я бы тебе и слова не сказал, да ведь ты у нас почти что коллега. С паролем пришел, хоть и с таким, недоделанным... Подвиг разведчика, блин горелый...
И он засмеялся, а потом сразу закашлял.