Страница 88 из 113
Как только эта мысль оформилась в моём сознании, тут же где-то в глубине души, поднял свою уродливую голову беспричинный страх. У меня всегда так, как только жизнь налаживается, обязательно должно произойти что-то, что непременно осадит все мои надежды, и меня за одно, на землю, дабы не зарывалась и помнила своё место.
Стараюсь прогнать прочь неугодные и никому сейчас не нужные мысли, не хочу расстраивать Тима, вон он какой счастливый, аж светится. Зачем все портить своими страхами и сомнениями?
Успокаиваю себя и одновременно злюсь, что так и не научилась быть счастливой, до сих пор не умею жить конкретным моментом, постоянно и во всем жду подвоха. Надоело! Я уже не одна, даже если что-то и произойдёт, мы с этим обязательно справимся.
Кое-как заставляю себя успокоиться, вот спрашивается, с чего разволновалась, не иначе как гормоны шалят. Улыбаюсь этой мысли и оборачиваюсь к Тимофею, чтобы позвать к столу, да так и застываю на месте, глядя на его, буквально, озверевшее лицо.
Глаза метают молнии, брови сдвинуты в одну линию, на скулах бегают желваки, линия подбородка напряжена, губы поджаты до синевы. В правой руке Тима телефон издаёт предсмертный хруст, до такой степени он его сейчас сжимает, по всей длине рук чётко видны вздутые дорожки вен, весь плечевой пояс напряжён…
Господи, что случилось то? Ничего не понимаю. Сидел себе спокойно, пил кофе, разбирал отчёты, что и когда я умудрилась пропустить?
На мгновение застываю в нерешительности, переминаюсь с ноги на ногу, не знаю, кто или что его довело до такого состояния, но сейчас именно мне, предстоит погладить по загривку разъярённого зверя.
Подхожу к Тимофею, пытаюсь аккуратно вытянуть с руки пострадавший телефон, но куда там, у меня силы как у воробья под коленом, а он по-моему сейчас даже и не понял, что я подошла к нему.
- Тим, отдай телефон, руку порежешь. – пытаюсь, хоть так прилечь внимание мужчины, он и правда может порезаться осколками пластика. В голове проскакивает трусливая мысль, господи это ж какую силу нужно иметь, чтобы раздавить в руке телефон?
Тим вздрагивает, и как-то не совсем осмысленно смотрит на меня. Такое впечатление, как будто он сейчас не уверен, что в силе контролировать свои действия.
- Родной, что случилось? – провожу рукой по чёрной копне волос.
- Санька, я … Тебе лучше не знать. Я сам разберусь. Мне главное чтобы ты сейчас не волновалась, хорошо?
- Нет, не хорошо! Я уже волнуюсь! И мы с тобой однажды уже говорили на подобную тему, повторятся не буду. Говори! – меня душит гнев и обида, сам вчера говорил, что с этого момента нет никаких «сама» и «сам», есть МЫ. А сейчас, что получается? Договорённость действует только в одну сторону? Нет, так не пойдёт.
- Саш, ты беременна и тебе не нужны лишние волнения… - Тимофей пытается настоять на своём.
- Я беременна, а не смертельно больна! Кожевников, говори не беси меня! Иначе я сейчас развернусь и уйду на все четыре стороны, понял?
- Сань! – предупреждающе рычит мужчина, тем самым намекая, что я переступаю границы разумного.
- Я жду! И не рычи на меня, ты сам довёл! – я тоже умею стоять на своём и не собираюсь стоять в стороне, как трусливый заяц, прикрываясь беременностью.
Это просто не в моём характере. Мне всегда претило бездействие, пусть я выгляжу кроткой и молчаливой, но в стрессовых ситуациях могу выдать такое от чего сама буду потом в шоке. Но то потом, а сейчас, я просто зла, меня раздражает ситуация в целом и двойные стандарты действий Тимофея.
Вероятно, Тим начал понимать, что своим молчанием только усугубляет ситуацию, поэтому просто поворачивает в мою сторону экран ноутбука. Молча киваю головой, наклоняюсь и читаю ленту новостей. По мере прочитанного понимаю, что чего-то подобного я давно ожидала. Пусть не в таком ракурсе, но всё же внутренне была готова, что так просто нашу пару общество не примет.
Обидно ли мне, что меня в лоб называют корыстной и неверной, я совру, если скажу, что нет. Обидно конечно, но не критично, больше меня раздражает тот факт, что с Тимофея делают монстра, бьющего беременную девушку.
Я понимаю, что подвела его. Мне действительно следовало не держать в тайне неадекватное поведение начальника, тогда бы не возникла подобная ситуация, просто не дошло бы до рукоприкладства. Соответственно у журналистов не было бы такого шикарного предлога для скандала. Что сейчас делать? Как исправить ситуацию? Как восстановить репутацию Тимофея, ума не приложу?! Мне обидно за него, столько сил и труда им было вложено для того чтобы получить Золотой мяч, а теперь что? Всё зря? А самое противное, что никто кроме меня в этом не виноват.
От осознания собственной глупости и самонадеянности, горло сжимает противный слизкий ком, тело бросает в дрожь, ноги слабеют, потому сажусь на высокий стул возле барной стойки. Обхватываю себя за плечи, потому что чувствую, как пробивает озноб. Простит ли меня Тим?
Сейчас боюсь поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза, мне стыдно до такой степени, что сил хватает лишь на то, чтобы прошептать надломленным голосом.
- Тим прости меня… извини пожалуйста, я… я тебя подвела.