Страница 170 из 171
Глубокий вдох. Вечерня прохлада.
Один.
Один против орды жуков.
По правде сказать, одиночество всегда было для Багдассара лучшим обществом. Но порой, увы, приходилось сотрудничать. Впрочем, иногда это давало феноменальные результаты.
Уверенность и гордость наполнили и опьянили волшебника. Сыграл как по нотам. А ведь уже многие начинали списывать Гильдию чародеев со счетов. Рано. Очень рано.
Назойливая муха еле-еле спаслась от руки мага. Он потёр усы и растянулся в улыбке.
Багдассар давно предвидел возможность объединения местных технологов с чёрными и сделал всё, чтобы помешать. Стоило изменить принципу - и успех. А ведь Совет чародеев - и Эриксон в том числе - поначалу противились использованию взрывчатки чёрных технологов. Благо к доводам Багдассара прислушались, и молодчина Ранц устроил фальшивое покушение в «Пьяном Борове». Балбес Франк так и не понял, что его-то никто убивать не собирался. И никакого часового механизма на бомбе не было. Ранц всего-навсего подпалил фитиль, когда троица путешественников вышла на улицу. Правда, потом Багдассар испугался, узнав, что карлик пристрелил Ранца. По счастью, убийство оказалось случайным. Легендарный технолог, автор десятка уникальных изобретений, ничего не заподозрил. Ему и в голову не пришло, что закостенелые маги взяли в руки вершину технологической мысли, взрывчатку чёрных. Затем чуть всё не испортил Никлас. Директор Школы мог разболтать Ансельму тайну. К сожалению, ссылка в столицу проблему не решила, и неуступчивого Никласа пришлось вздёрнуть. Жаль, талантливый был маг. Но выживание Гильдии - важнее всего. А в том, что у волшебников есть будущее, Багдассар ничуть не сомневался. Франк воспользуется подарком. О таком колечке и Ансельм не мечтал. Новейшее открытие - Руна Переподчинения. Всё-таки многие недооценили лучших игроков современности - чародеев во главе с Багдассаром.
- Мы пришли, - сухо прозвучало за спиной.
Маг обернулся. Уголки его рта тронула улыбка. Ещё двое. Они тоже попадут в его сети. Во что бы то ни стало.
Канцлер Хануман и колдунья Сулимма опираются на клюки. С виду парочка дряхлая. На самом же деле - влиятельная. Канцлер, помнится, дёргал за ниточки самого Конория Одиннадцатого; и с Ансельмом управится, если, конечно, живым парнишка вернётся. А Видящую номады почитают куда больше, чем вождя Сулеймана. Да и, может, удастся разузнать у неё о заклинаниях. Авось взаправду умеет заговаривать раны и отводить глаза.
Багдассар облизнулся. Старикан и ведьма будут ценными союзниками. А вздумают юлить - чародей и с ними разберётся.
- Зачем ты нас позвал? - нахмурилась южанка.
- Сейчас всё увидите, - просиял маг и ткнул узловатым пальцем на рать Пожирателей.
Канцлер и колдунья, от которых так и веяло прожитыми годами, подошли к парапету и уставились на запруженную жуками равнину. Молчаливая армия хитиновых бойцов, солдат, готовых снести на своём пути любую преграду.
Сердце волшебника отмеряло каждую секунду. Сейчас. Сейчас. Сейчас...
Чернильно-чёрная матка Пожирателей вскинула голову и пронзительно завизжала. В разинутую пасть легко уместилась бы телега.
По морю хитина прямиком к стенам столицы прокатилась волна.
Дважды ударило сердце Багдассара. И он получил в лицо воздушным кулаком. Из носа потекла юшка. Из глаз брызнули слёзы. Да разве это проблема? Чародей зашёлся в хохоте.
Визг матки вознёсся ещё выше на несколько нот.
Стражники на парапетах заткнули уши. У некоторых между пальцев потекла кровь. Моложавый вояка застонал и согнулся будто из-за желудочных коликов.
Волна повторно всколыхнула жуков. Один из них подпрыгнул на месте. Из расколовшегося панциря прыснула сукровица.
- Вот оно... - с благоговением проговорил Багдассар.
Хануман и Сулимма прикипели взглядами.
Второй жук разорвался на куски. Третий. Четвёртый... Десятый... Двадцатый... Несметное полчище гибло. Обляпанные сукровицей трупы таяли как снег под палящим солнцем.
Матка взвыла и взмахнула шипастой лапой. Троих искалеченных Пожирателей отбросило на шеренгу сородичей и поволокло вглубь орды. Затрещали ломаемые конечности и панцири. Фейерверк жёлтой сукровицы окрасил вечернее небо. Посреди трёх просек, в жиже и буреломе хитина, ещё шевелились жвала и лапы.
Багдассар небрежно рукавом вытер с усов юшку и затрясся от возбуждения. Он вглядывался вдаль, наслаждаясь и упиваясь гибелью жучья и собственным величием. Ветерок приятно холодил лицо, разглаживал морщинки в уголках глаз.
К ошарашенным защитникам столицы вернулся дар речи. Радостные крики понеслись над Иррионой.
Десятки, сотни жуков взрывались и истаивали, наполняя вонью вечернюю прохладу.
Матка пьяно пошатнулась и покосилась. Её хитиновое тело потускнело и рвалось вроде старое платье. От хвоста до морды прошила конвульсия. Бестия, однако, не собиралась сдаваться. Всё ещё покачивалась.