Пожиратели костей

- А что тут вспоминать? Конория Двенадцатого обезглавили. Его сына-младенца бросили псам. Только вот королева Агнесса сбежала.

- Мать вашу! - подскочил Эриксон. Таращился на Фриду так, будто ожившего покойника увидел.

- А ведь похожа, - у Ливси отвисла челюсть.

- Королева Агнесса? - обалдел мэр, присматриваясь.

Фрида мило улыбнулась и кивнула.

Бледный Ансельм присел. Весь зал поплыл перед глазами.

- Я не только удрала восемнадцать лет назад, - говорила женщина, - но ещё и спасла своего сыночка. А псам досталось чадо прачки.

Ансельм поймал на себе полчище взглядов. «Это сон, это сон, этого не может быть», - твердил про себя юноша и дрожал.

- Рад познакомиться, Ваше Величество, - с нервными нотками сказал Франк.

- Да вы все тут с ума сошли! - подхватился молодой маг. - Этого просто не может быть! Не может!!!

Хануман молвил ровно:

- Королева Агнесса, законная супруга Конория Двенадцатого, восемнадцать лет скрывалась под другим именем в маленькой деревушке под Боддом. Ансельм - единственный наследник Старой Династии.

Клык вылупился на Хозяина - словно лишь сейчас смекнул, что происходит.

- Ладно, - хлопнув в ладоши, встал карлик. - А может, теперь мне хоть кто-нибудь объяснит, почему Юнец... ой, простите... ммм... наследник Старой Династии устраивает номадов? Разве не Конории изрубили тысячи пустынников?

- Конории, но не Ансельм, - изрёк Сулейман твёрдо. - Юноша нас устраивает, ибо его прадед был одним из величайших вождей Юга.

- Что?!! - казалось, глаза молодого волшебника выпадут.

- У нас с Агнессой был общий дед, - сознался Сулейман. - Королева Агнесса - на четверть номадка. В её сыне, Ансельме, течёт кровь Конориев, разбавленная кровью Юга... Мы издревле помышляли занять королевский трон. И мы получили то, что хотели.

Вождь южан оскалился по-звериному.

Хватаясь за голову, юноша застонал.

- Похоже, скоро меня справедливо будут называть чокнутым, - прошептал Франк.

*****

Абдулла окоченел от ужаса - рослый солдат неподалёку обрушил молот на голову коня. Кислота вгрызлась в кожу и кости. Благо пока лошадка юного пустынника целёхонькая. На его удивление, северяне демонстрировали смелость. А ведь Абдулле дед рассказывал, что они трусы, бахвалящиеся огнестрельным и магическим оружием.

Сорок обляпанных кровью воинов с молотами пробивали себе дорогу к казарме. Там-то хоть какой-то шанс. Вдруг с товарищами встретятся. Да и забаррикадироваться можно. Хотя, что это даст? Лишь отсрочат смерть. Предательство. Повсюду.

Из проулка на солдат вылетели кавалеристы с моргенштернами и огненными мечами.

Абдулла увидел на правой руке появившихся всадников белые повязки. Значит, конники на стороне южан. Юноша улыбнулся. Как ни крути, а северяне - никчемные создания. Объединились с заклятым врагом и режут сородичей.

Под шипами моргенштерна шлем воина с молотом вмялся. По упавшему солдату протоптался конь. Кавалерист Гильденбранда рано улыбнулся. Товарищ убитого саданул кислотным бойком по спине всадника. Кольчуга ничуть не смягчила удар. Спустя считанные секунды покосившийся наездник получил повторно. Его почти выбило из седла. В третий раз огрел молотом один из воинов генерала Бира. И рванувшийся конь поволок по каменке всадника, застрявшего ногой в стремени.

Абдулла прицелился из лука. Треньканье тетивы - и солдат падает со стрелой в шее, из рук вываливается молот.

Соплеменники юноши предпочитали сабли. Кривая сталь рубила нещадно, высекая из жертв кровавые шлейфы. Израненные воины стояли до последнего. Ослабевшие руки не слушались. Порезанные до кости пальцы в тщетных попытках прикрывали лица. Стоны людей вмешивались в хриплое ржание раненых коней.

Высоченный воин занёс над головой молот. Удар выдался таким, что сбил низкорослую лошадку немолодого номада. Рёбра животного протрещали. Южанин попытался встать. Рунный боёк превратил загорелую лысую голову в кровавую лепёшку.

Окружённые солдаты Бира дорого брали за собственные жизни. Предателей Гильденбранда били с особой яростью. Те в свою очередь поглубже вонзали мечи в тела бывших боевых товарищей. Рунное оружие против рунного. Такого в Иррионе давно не было. Огонь клинков жарил, кислота молотов разъедала. Лучшие кавалеристы Гильденбранда норовили доказать своё мастерство.

Огромный рысак встал на дыбы и двинул копытом в лицо солдата. Тому показалось, что в голове взорвался горшок с порохом. Крошево зубов и кровь наполнили рот. Меч хлестнул по шее, укорачивая рослого воина.

Измотанные южане дрались с куда меньшим успехом. Солдаты с молотами топтались по изуродованным пустынникам. И били, и били...

Абдулла не переставал поражаться стойкости этих северян. Один вообще пуще походил на некого демона: обожжённое лицо со срезанным носом и щербатые зубы под лохмотьями губ. Здоровенный вояка воздел молот и саданул. Лошадке сухощавого номада свернуло голову. На бойке молота кислота с шипением поедала ошмётки мозга и запивала кровью. Следующим ударом «демон» перевернул грациозного жеребца и его всадника с моргенштерном. Когда стрела Абдуллы впилась в шею здоровяка, а тот продолжил бой, юношу пробрал леденящий ужас. «Демон» повалил конного южанина, затем ещё одного, и ещё... Обожжённый убийца продирался к Абдулле. Через заросли изломанных костей в кровавой плоти множества тел.