Страница 104 из 115
– Ты скотина, что ли? Что делаешь, а? Не видишь кто едет, а? В тюрьму захотел, баран? Ты знаешь, кто я? Иди сюда, ишак.
Приказы чужого офицера нужно тоже уважать. Подойдя, вежливо сказал:
– Зачем дорогой Мурод орать и ругаться? У меня к тебе столько же вопросов, сколько у тебя ко мне.
– Йе, ты кто? – наклонившись вперёд, Мурод пытался разглядеть, кто перед ним. – Ты разве меня знаешь?
– Конечно! Я же Мустафа из Стамбула, узнал?
Разводя руками воздух, совсем растерявшись, полковник пробормотал:
– Мустафа? Не знаю.
– Привёз тебе привет от Махмади.
– Я…
Неслышно зашедший с тыла Федя, угрожающе прошипел на русском языке:
– Молчи. Садись в его машину, шакал.
Воинственный и храбрый на посторонних, полковник на поверку оказался трухой. Проглоченный страхом, он издал пушечный хлопок некоторой частью своего тела, и Федя контролирующий его движения, решивший, что тот незаметно достав пистолет произвёл выстрел, молниеносно отклонил туловище. Присев на полусогнутые колени, развернулся на них. Перехватив руку полковника, сжал его запястье, другой рукой ударил под рёбра. Ни крика боли, ни сопротивления не последовало. Подтащив тушу к жигулям и запихав её на заднее сиденье, Федя ощупал карманы, не забыв пощупать штанину.
– Фу ты, черт, поначалу подумал пушка у него, а оказалось… Хорошо, что не обделался.
Лёша, сев за руль «Ауди», крикнул:
– Не отставать.
Прицепившись хвостом к ведущему, повторяя его действия, не забывал о счислении пути. По расчётам до намеченной точки минуты три, максимум четыре, учитывая постоянное изменение скорости. Совсем не кстати сзади раздался кашель, затем сопение и мычание. Федя, сидевший в неудобной позе – вполоборота, не сводивший глаз с полковника и прошипев:
– Рано очухался, братан.
Стал коленями на сиденье, поднял руку. Зрелище не для слабонервных: плавно танцующая рука и собранные щепоткой пальцы, напоминали кобру; при лунном освещении салона она казалась размытой, необъёмной и от того жуткой. Предполагая, что сейчас произойдет, включил плафон. Рука поползла вперёд, закачалась, оттянулась пружиной назад и с бешеной скоростью устремилась в атаку. Точечный удар успокоил клиента. Похлопав жертву по щеке, почти рифмуя, Федя ласково пропел:
– Баю–бай, полковник спи. Коля, погаси огни.
Этот удар мне был знаком по тренировкам, и зная его эффект, спросил:
– Не очень сильно?
– Нормально. Бугай здоровый.
Вскоре остановились. Место оказалось вполне приличным и располагало к душевной беседе: журчащий арык, с перекинутым через воду лунным мостиком, тёмная сплошная стена деревьев, тихо шелестящих листьями, стрекотанье цикад. На сдвоенное и пугающее уханье филина решили внимания не обращать.
Открыв заднюю дверь, я поднёс к носу клиента нашатырь, ласково спросил:
– Выспался, дорогой Мурод?
Совершенно не ориентируясь в действительности, тот приподнялся, упёрся грудью в спинку переднего сиденья, ухватил наголовник. Выдернув его как репу, сбросил на пол. Действуя в узко–суженном сознании, лёг подбородком поверх кресла, протянул руки к рулю, зашуршал в поисках педалей армейскими туфлями.
– Весёлый парень. Белая горячка, что ли? – удивился Федя и потащил весельчака за шиворот.
Вывалившись наружу полковник перевернулся, стал на четвереньки. Сражённый спазмом его желудок испустил утробный звук и вывалил наружу первую порцию массы…
Вывернувшись наизнанку, растерев по физиономии выступившие слёзы, весельчак сменил позу и попросил воды.
– Может водки? Свежая! Легче станет.
Учуяв знакомое слово, ассоциировав его с весельем, музыкой и женщинами, полковник дал разрешение:
– Давай!
Влитая в пустой желудок водка, произвела сложную реакцию знакомую многим, после чего на короткое время возвращается способность мыслить. Находясь в дефиците времени, субъект старается получить как можно больше информации: «Где я? Что со мной? Почему я валяюсь на земле, а не в кровати? Отчего болит тело и откуда следы побоев?» Наш клиент несколько отличался от основной массы. Занюхав водку свежим воздухом, тот пролаял:
– Вы кто? Вы знаете кто я, а? Да я вас!
Отобрав у него стакан, Федя посоветовал ему заткнуться.
– Мурод, не серди его, – как с самого начала строю с ним разговор только на узбекском языке. – Это не человек, зверь и тот добрее. Ему вырезать твою печень будет только в радость.
Осознав со стороны Феди угрозу своей требухе, Мурод шлёпнулся с корточек на задницу. Его волнение усилилось при появлении Лёши. Скороговоркой слов, заимствованных у некоторых народов мира, Лёша соткал предложение. Особо пугающим было конечное слово – кердык, сопровождённое движением пальца по глазам, горлу и животу.